Дети Хроноса

– Я не знаю. Каждый человек делает когда-нибудь в своей жизни ошибку, и если бы мы тащили в суд всех, кто однажды выходит за рамки дозволенного, тюрьмы были бы переполнены порядочными гражданами.

Ван-Ин позволил себе высокомерную улыбочку. Дипломаты долго размышляли, прежде чем решались делать подобного рода двусмысленные заявления.

Де-Ки завел руки за голову и потянулся. Он посыл понял. Ван-Ин оставит Де-Ягера в покое, если больше никто не будет кудахтать об инциденте с Линдой Артс.

– Я считаю, что это разумно, Питер.

Его голос звучал чуть мягче, чем несколько минут назад. Это был не первый раз, когда он недооценивал сообразительность комиссара Ван-Ина.

– Не думай, что я хочу оказать влияние на ход твоего расследования, Питер. Меня в первую очередь заботит благополучие моих людей. Поэтому я посчитал своим долгом обсудить с тобой некоторые деликатные моменты. Но теперь, когда мы согласовали стратегии, я с напряжением жду раскрытия обоих дел. Должно свершиться правосудие.

Даже опытные политики дважды подумали бы, прежде чем нести подобный вздор. Де-Ки, наоборот, считал, что надежно защитил себя от удара.

– Это все, господин главный комиссар?

– Еще один момент, Питер. Для меня дело Линды Артс закрыто при условии, что ты ее оставишь в покое. До тех пор пока ей официально не будет предъявлено обвинение, ты к ней больше не подойдешь. Ясно?

Ван-Ин не обиделся на старика из-за того, что он хотел оставить последнее слово за собой.

– Вы можете на это рассчитывать, – сказал он с облегчением.

Де-Ки встал. Он проводил своего подчиненного до двери. Разговор едва ли длился десять минут, и его результат удовлетворил обе стороны.

Когда Ван-Ин вышел, Де-Ки набрал номер доктора Де-Ягера.

– Псст.

Только Ван-Ин хотел войти в кабинет 204, как Карине Неелс таким образом привлекла его внимание. Не особенно оригинально, но это сработало. Ван-Ин повернулся в ту сторону, откуда донеслось «псст». Карине жестом показала, что она хочет с ним поговорить. В форме молодой агент Неелс выглядела отнюдь не сексуально.

Ван-Ин к ней присоединился. Вместе они поднялись на второй этаж и вошли в пустой кабинет, который выглядел вполне подходящим для тайной встречи.

– У меня важные новости, – прошептала она взволнованно.

Ван-Ин запер за собой дверь. Бедняжка тряслась, как крылья колибри.

– Вы правы, комиссар. «Помощь» – это прикрытие для сети проституции. Вчера я не могла до вас дозвониться и…

– Успокойтесь, Карине, – сказал Ван-Ин.

Он спрашивал себя, было ли это оправданно – нагружать девушку таким заданием. Карине села.

– Илсе связалась со мной сегодня утром. Она сказала, что решение проблемы разрабатывается, и попросила зайти еще раз.

Карине начинала говорить все более торопливо.

– НКО готова погасить мои долги и выплатить задолженность по квартире при условии, что я окажу им маленькую услугу.

На ее щеках заиграл смущенный румянец.

– Ты же этого не сделала? – вскипел Ван-Ин.

– Илсе сделала несколько фотографий, – ответила она почти вызывающе.

– В обнаженном виде?

Она кивнула.

– Потом Илсе объяснила, что от меня требуется. Я должна быть доступна в течение шести месяцев. За это время меня могут максимум двадцать раз вызвать на фотосессию.

– Фотосессию? Ты же не имеешь в виду, что…

Карине нервно засмеялась. У Ван-Ина создалось впечатление, что эта операция ее возбуждала.

– Об этом не может быть и речи, – строго сказал он.

Карине отрицательно помотала головой. Но это было не слишком убедительно.

* * *

– У этих парней в любом случае хватит смелости.

Ханнелоре вышла из душа. Она накрутила на голове полотенце в виде чалмы и надела толстый банный халат. Ван-Ин сидел в прилегающей к ванной комнате спальне.

– Теперь твоя очередь действовать, – сказал он.

Ханнелоре подошла и села на кровать рядом с ним. Ее халат немного выпятился на животе.

– Я понимаю твое огорчение, Питер. Как часто я уже тебе говорила, что чиновники прокуратуры должны придерживаться строгих правил. Ни один следственный судья не выдаст ордер на обыск на основе незаконно полученных улик.

– Потому что несколько его коллег упоминаются в списке, – с горечью заметил Ван-Ин. – Двойные стандарты. Буква и дух закона. Зависит только от того, кем ты являешься и сколько ты можешь заплатить.

Ханнелоре пожала плечами. Она развязала чалму и начала насухо вытирать свои блестящие волосы.

– Согласно закону я должен попросить эту бедную девушку сначала позаниматься проституцией и только потом предъявить иск, – удрученно вздохнул Ван-Ин.

– И речи быть не может. Даже заурядный адвокат выиграет это дело в пользу НКО. Карине – полицейский агент, и в этой должности она не может никого подстрекать к преступлению. Меня бы даже не удивило, если бы ее обвинили в подделке документов. Кстати, что бы это дало? Возможно, эта Илсе – лесбиянка, которая пользуется своей должностью, чтобы иногда цеплять себе подружек.

Ван-Ин обиженно зажег сигарету, последнюю из своего дневного пайка.

– Тебе пора еще раз открыть свои лекции по уголовному праву, – улыбнулась Ханнелоре. – Думаю, за это время ты кучу всего забыл.