Дети Лепрозория

— Да, хорошо, — отозвалась Кира и, помедлив, выпалила: — Только я не одна.

Нойко удивленно посмотрел ей в глаза, а потом туда, куда она указала пальцем.

Возле второго пегаса стояла Аньель. Совсем на себя не похожая, но, все-таки это была именно она.

Белые кудри были собраны в тугую косу, обнажая лоб. Вместо привычной куртки и штанов — платье. Тончайшее, будто невесомое — из паучьих кружев. Белоснежное, пышное, едва ниже колен. На тонких руках такие же кружевные перчатки. Вся она была словно высеченная из белого мрамора.

Выдавали руки, крепко стиснутые в кулаки. Ослепительное лиловое кружево на шее. Неуклюже поставленные копытца, сведенные в коленях.

Аньель, почувствовав на себе взгляд Нойко, разрыдалась.

— Я ничего не говорила! — оправдываясь, пробормотала она. — Они все не так поняли!

Отпустив Кирану на корабль, Нойко поманил козочку рукой. Она шмыгнула носом, оставила пегаса и несмело зашагала к нему, опустив голову.

— Я правда ничего не говорила, — бормотала она, прижав кулаки к груди. Кружево пульсировало. — Клянусь, я не знаю, почему они так решили.

Нойко непонимающе нахмурился, пытаясь понять, о чем она. Хотел было спросить у Кираны, но когда обернулся, ее уже не было видно.

— Это все как-то неправильно, я не думала, что так получится. Я не специально. Я не просила! — она подняла на него глаза, поджала губы.

— О чем ты? — смятенно пробормотал он. Как-то совсем не так он себе представлял это. И вообще даже не надеялся ее увидеть — сам летал в округ Быка, но не нашел ее. Да ее не был готов видеть в таком виде. В этом платье, будто свадебном, с навьюченным пегасом.

Аньель молча раскрыла перед ним кулаки. Два черных матовых кольца лежали на ладонях и скрадывали любые блики.

Ной невольно отшатнулся. А когда сопоставил кольца, извинения и платье, отшатнулся еще.

— Я не просила, правда, — всхлипнула она.

— Я верю, — нервно кивнул он, на самом деле не понимая, верит или нет.

Она сжала кулаки обратно, спрятав кольца.

— И вообще ты мне не нужен, — бросила она, вскидывая рожки в привычном и таком знакомом жесте. Будто боднула. — Зачем вообще сдался? Мозги у тебя голубиные, сам ты — кошмарный дурак, бестолковый сизарь!

Нойко расхохотался, не в силах сдерживаться. Из глаз едва слезы не брызнули. Он прижал руку ко рту, пряча смех, и закивал.

— Как вообще Изабель могло прийти в голову этот бред? — она топнула копытом и уперла кулаки в бока. — Да я бы ни за что по своей воле замуж не пошла за такого, как ты! Даже если бы она мне всю казну пообещала.

Цесаревич кивал, едва сдерживая смех. Хотелось схватить ее в охапку и хохотать во все горло.

— Так что я хочу, чтобы ты знал, я вообще-то против, и этого даже не просила. Это все они там придумали. Нарядили меня как куклу, всякой ерунды в дорогу дали. К тому же я…

Нойко молча развернулся на пятках и пошел по деревянному настилу на корабль. Аньель замолчала и недоуменно посмотрела на него.

Она проводила его взглядом до корабля, смятенно прижав уши к голове и крепко-крепко стиснув кольца. Непонимающе насупилась. А когда он поднялся, опустила голову и уставилась под ноги.

Между старыми досками пирса было видно сине-зеленые волны, накатывающие на берег. Казалось бы, они должны были убаюкивать, но они только делали больнее.

— Эй, егоза! — донеслось до козьих ушей. — У тебя что, копыта к пирсу приросли?!

Аньель вскинула голову и удивленно посмотрела на цесаревича.

— Ты же поплывешь со мной, да? Я хотел тебя украсть у отца, но тебя там не было, — фыркнул он, опираясь локтями на борт корабля.

Аньель медленно кивнула и прижала ладонь к горлу. Пальцы обожгло лиловым кружевом, но мысли были совершенно ясны и почти что спокойны. Мысли. Но не колотящееся сердце.

— Ну и отлично, — Нойко похлопал рукой по бортику. — Поднимайся. Луана даст тебе нормальные вещи на смену этому платью.

Собравшись с духом, козочка наступила на доски деревянного трапа, качающегося от волн.

— И это, — вдогонку бросил Нойко, едва не смеясь, — мне плевать, что там решила Изабель. Она мне не указ. И тебе не указ. Так что раз ты действительно всего этого не хочешь — выкинь кольца в море и не морочь себе голову.

Аньель с облегчением выдохнула и улыбнулась.

— Поднимайся, егоза, я расскажу тебе, что всех нас ждет, — он махнул рукой, приглашая ее, а сам отстранился от бортика и ушел.

На середине трапа Аньель остановилась и замахнулась.

Всего лишь выкинуть кольца и больше об этом никогда не думать.

Она ведь всего этого не хотела. Ее заставили надеть свадебное платье, заставили взять кольца, заставили прилететь сюда. Она же не хотела, правда?

Нужно просто выкинуть кольца.

Вышвырнуть.

И забыть об этом. Не морочить себе и ему голову. Она ведь в глубине души не хотела, верно?

Аньель медленно опустила руку и раскрыла ладонь перед собой. Фыркнула козьим носом, провела пальцем по шершавым граням. У всех в империи кольца сперва были такие, а со временем стирались, становясь гладкими. Наверное, это что-то значило, но она понятия не имела, что именно.

Прислушавшись к своим мыслям, козочка спрятала оба кольца в поясе платья.