Дети лихолетья (сборник)

Логинова Зинаида Ароновна – воспитанница детдома, проживает в Ви тебске:

– Когда началась война, мне было 10 лет. Родители отправили меня в пионерский лагерь недалеко от Витебска. Мой отец работал директором спецдетдома № 9 в Витебске, но когда меня привезли в город, моих родителей, детского дома уже не было. Их вывезли на восток. Я могла потеряться, если бы меня не забрала Елизавета Трофимовна в эшелон с детьми детдома № 4. Так я попала в эвакуацию. Отец разыскал меня через год…[62]

Ирина Николаевна Молоткова

Молоткова Ирина Николаевна:

– Мы не знали, куда едем. Даже из дома ничего не прихватили. Думали, переждем бомбежку за городом и вернемся назад.

Поезд после небольшой остановки продолжал мчаться на восток. На подъезде к Смоленску его еще раз попытались обстрелять немецкие самолеты.

Молоткова Ирина Николаевна:

– Мама, помню, быстренько вывела всех из вагонов и мы укрылись в кустарнике. Тогда стало понятно – это путешествие будет долгим.

Две недели витебские ребята, их воспитатели, семья Молотковых добирались до Бугуруслана – городка Чкаловской, а ныне – Оренбургской области. Из еды была только сушеная рыба, поэтому детей и сопровождающих мучила жестокая жажда. Всем казалось, останемся в живых, доедем до конца нескончаемоего пути – выпьем по целой бочке воды.

Но в Бугуруслане витебчан ждали не с хлебом-солью. Директору детдома уже на перроне объявили, что детский дом расформируется. Якобы нет смысла и возможностей сохранять его в прежнем виде, так как никто не сможет взять его на содержание «отдельной строкой».

Елизавета Трофимовна попросила несколько дней, чтобы подумать, прежде чем дать согласие. Но в душе женщина понимала: согласись она с этим – все годы, положенные на то, чтобы не дать вспомнить детям об их прошлом, вернуть ее детей к настоящей жизни, пойдут прахом. Хватит этой проклятой войны… И поехала в областной центр. Ей удалось убедить чкаловское начальство не расформировывать детский дом. Вот только довелось уехать из Бугуруслана в село Коровино. Там местный колхоз выделил для размещения детей здание местной школы.

Молоткова Ирина Николаевна:

– Когда мы добрались на нашу вторую родину, местные жители встретили нас едой, одеждой. Арбузы, дыни, самое главное лакомство – конопля, ее жарили и, как семечки, лущили.

Директор договорилась с колхозом, и сельчане поделились с детским домом (а на это уже была и команда сверху): выделили лошадей, коров, свиней. Помощи из райцентра, чтобы прокормить всю большую семью, было мало. Вскоре дети стали работать вместе со своими воспитателями на огородах, старшие пасли скот.

Молоткова Ирина Николаевна:

– А еще поля у нас были огромные. И когда местные ели хлеб с лебедой, мы питались довольно-таки сносно.

Хлеб насущный, впрочем, тоже не каждый день был сытный.

Молоткова Ирина Николаевна:

– Порой приходилось довольствоваться пшеницей в чугунке, запаренной без соли и жира, чтобы только желудки наполнить. Мы же и план должны были выполнять по сдаче продукции. Только остатки мяса и молока шли на стол.

Директор и воспитатели детского дома старались сделать все, чтобы хоть как-то дать детям почувствовать себя детьми, устраивали для них праздники, когда можно было полакомиться печеньем с молоком, конфетами «под у шечками».

Весь коллектив детдома каждый день – дети и воспитатели – ждали победы, возвращения домой, в родную Беларусь. А когда в 1944 г. освободили Витебск, директор организовала по этому поводу большой праздник.

Но еще некоторое время дети оставались на своей второй, хотя и временной, родине. Возвращаться было некуда, город был почти уничтожен, для проживания не было никаких условий.

В 1946 г. директору пришел уже не первый вызов из Минска: республике необходимы были специалисты, в том числе опытные организаторы детских учреждений. Елизавете Трофимовне предложили возглавить на родине дом для детей, родители которых погибли в партизанских отрядах Беларуси. Только что будет с витебскими воспитанниками, к которым она прикипела душой?..

Елизавета Трофимовна долго сдерживала в себе все эти душевные порывы. Однако все же решила вернуться в Беларусь. А витебский детский дом оставался в Коровино еще 10 лет.

Молоткова Ирина Николаевна:

– Когда мы с мамой и некоторыми воспитателями уезжали из села, за нашей машиной неслась толпа ребят. Мама оборачивалась и плакала. Дети кричали нам вслед, просили остановиться… Здесь остались наши лучшие друзья, наша вторая семья. Единственное, что нас не покидало, – вера: все можно будет начать сначала и люди после этой жестокой войны подобреют…[63]

«Дорогая тетя Катенька…»: Зароновский детский дом витебского района