Дети Локи (СИ)

— Я ничего не трогал в твоей голове, — рассмеялся Локи простодушно. — По-крайней мере специально. Если я подвинул что-то случайно и у тебя шарики за ролики заехали, то я в том не виноват.

— Говоришь со мной высокомерно, как с ребёнком, а меж тем, я давно вырос, — процедил Вали сквозь зубы. — Рагнарёк — это не детская игра. Это финал девяти миров. Финал наших жизней. Конечная точка, окрашенная кровью.

— До Рагнарёка ещё больше двух лет, — напомнил Локи, чуть подавшись вперёд. — Тебе ещё опостылеет твоя жизнь и этот скучный мерзкий мир без магии.

— Даже если и так, — бросил Вали, всё же отводя взгляд. — Жаль матери с нами не будет, я бы смог объяснить ей, что такой конец света не хуже любого другого.

— Я пытался объяснить ей это много лет. Сигюн и слушать меня не хотела. В конце концов разум её отдалился и я подумал, что когда вы придёте за нами, нам придётся оставить её в пещере. Впрочем, так и получилось.

Локи был так беспечен, рассказывая сыну об этом, а меж тем, от каждого его слова Вали трясло. Волк вырывался наружу.

— Это ты, ты свёл её с ума своими разговорами о Рагнарёке, о конце света, о том, что завербуешь нас! — вспылил Вал. Он вскочил на ноги, хлопнул руками по крышке стола и воззрился на Локи сверху вниз, как судья на обвиняемого. — Ты смотрел на мир глазами своих сыновей, так ты сказал?! Но Нарви долгое время был в мёртв! Значит ты смотрел моими глазами на мир! Видел моё отчаяние, видел, как я убивал, чтобы выжить! Тебе это безусловно нравилось. И ты, по доброте своей душевной, делился этим с Сигюн, своей нежной хрупкой женой, которая не выносила никакого насилия. Мало ей было того, что она лицезрела гибель одного из своих сыновей, так ты сводил её с ума тем, что второй стал убийцей!

— О, поздравляю, ты превращаешься в настоящего асгардца, — язвительно заметил Локи и его губы искривились в усмешке. — Сколько обвинений, высказанных подобным тоном, я слышал от них за свою жизнь. По пальцам не пересчитать…

Трикстер не был удивлён или напуган внезапной вспышкой ярости. В зелёных глазах отражался лишь интерес. Бог хотел знать, что же будет дальше. Фенрир молча обошёл стол и встал за спиной Локи. Волк будто готовился к тому, что придётся утихомирить Вали, если тому вздумается обратиться и напасть на отца.

— Что ты ей говорил, отвечай?! — потребовал Вал, сжимая кулаки.

— Я ничего ей не говорил, — с улыбкой ответил Локи. Он был совершенно спокоен, что непомерно бесило его сына.

— Врёшь! — Вали едва не рычал. Даже Фенрир на его фоне сейчас выглядел как безобидный волчонок. — Ты лжец!

— Я говорю правду, сын мой, хоть это и редкость, — Локи сложил руки в замок на столе, словно был обвиняемым на суде и таким образом пытался показать, что ему нечего скрывать. — Я ничего не говорил ей. Я разговаривал сам с собой, а то, что она была рядом — не моя вина.

— Великанское отродье, — прорычал Вал с презрением.

— Вали, ты не знаешь, что я чувствовал, когда потерял вас, — голос Локи был мягким и вкрадчивым, но сын больше ему не верил. — И на сколько сильно жаждал отмщения. Фенрир, Йормунганд и Хель, по-моему мнению, могли сами за себя постоять, когда наступит судный день для асгардских богов. Вы же нуждались в моей защите, какими сильными или умными вы ни были. И разумеется, когда я потерял вас, то начал планировать Рагнарёк. Я раз за разом представлял, как буду убивать этих чёртовых богов, которые участвовали в этой казни. Да, Сигюн это слышала, причём на протяжении многих лет.

Вали едва сдерживался, чтобы не воплотиться в волка и не кинуться на отца, когда слышал имя матери из его уст. Сглотнув слюну, он уже почувствовал солёный вкус крови на языке. Но пока это была его собственная кровь из прикушенной щеки.

— Ты нелюдь! — выкрикнул Вал. — Как ты посмел так поступить с нашей матерью? Я не хочу больше знать тебя!

Вали выливал на отца всю свою боль, весь свой гнев и весь свой страх. Сын не боялся, что Локи, тело которого долгое время питал источник Мирового Древа, убьёт его. Ведь если хоть на секунду представить, будто трикстер говорит правду, то он любит своих детей. А если и не любит так сильно, как говорит, то, по крайней мере, нуждается в них.

— Сигюн дала вам то, что могла, и была прекрасной матерью и женой, — устало сказал бог, будто вдалбливая сыну известные всему миру истины. — Я любил её, но она не разделяла наших стремлений.

— Рагнарёк! Рагнарёк! Только он тебя и волнует! — зло рассмеялся Вали. — Мы бы могли столько лет прожить до него, но я поддался твоим внушениям и устремился к концу света!

— Хочешь, называй себя Вальтером Локсоном, — с ненавистью произнёс Локи, и каждое его слово падало, как яд с клыков змеи. — Хочешь, живи в Мидгарде с братом и сестрой. Однако тогда ты погибнешь бесславно, как погибнут все девять миров! Рагнарёк неизбежен и ты знаешь об этом! Это то, что даже отсрочить уже нельзя!

— Всё, с меня довольно! — вспылил Вали, так и не дослушав до конца.