Дети Лубянской Империи

Маруся позвала ее пойти вместе в школьную столовую. Маша согласилась. Когда девочки вошли вместе в зал Маша – Лиза зажмурилась от яркого света и шока. В той среде, где она до этого обучалась прием пищи выглядел так: кадеты строились повзводно, затем справа по одному входили в помещение столовой, сняв головные уборы. Старший стола приносил алюминиевый бачок с дежурным блюдом и давал команду садиться. Затем поочередно наливал или насыпал в одинаковые серые тарелки ровное количество еды. К порционной тарелке вдобавок полагалось стакан киселя или компота из сухофруктов. Два кусочка хлеба: один – серый, другой – белый. И два кусочка масла. Еда и порции для всех была одинаковой и для офицеров, и для кадетов.

На прием пищи отводилось ровно десять минут. Затем старший стола давал команду: «Встать! Выходи строиться!». После дежурного приема пищи следовало построение и команда: «Карманы к осмотру!». Если у одного из кадетов находили остатки еды: кусок сахара, корку хлеба – неминуемо следовало наказание.

«Прорвавшемуся» кадету выносили буханку хлеба, и он должен был при всех съесть ее. Без воды. Пока он ел, глотая слезы, вся рота лежала в «упоре лежа» и громко подбадривала его криками: «Жри хомяк! Жри хомяк!». Ночью его, как правило, ждала темная и избиение сослуживцами с накинутым на голову серым солдатским одеялом…

Поэтому Лиза и была в шоке: вместо выкрашенного серой краской помещения с портретом Железного Феликса и надписями: «Помни, чей хлеб ты ешь!». Девочка увидела залитый светом храм. Огромное разнообразие незнакомой еды, разноцветные соки в стеклянных стаканах, свежие фрукты: бананы, груши, яблоки, апельсины – повергли девочку в ужас. Маша без сил опустилась на ближайший стул. Если бы она умела плакать. То слезы бы ручьем потекли по е щекам. От обиды, обиды за маленьких солдат, которые лишены детства и невинных радостей в виде фруктов, светлой столовой, неторопливого общения…

На помощь пришел «Сноуден». Денис первым заметил Марусю и Машу и предложил: «Девочки, занимайте места, я вас обслужу по «высшему разряду». Пока Маша – Лиза соображала, что это значит, ее подруга подхватила ее под руку: «Айда занимать места, у нас сегодня личный официант!». Девочки заняли свободный стол. Денис принес для начала соки и круассаны: «Девочки плиз!». Затем последовала очередь цветных разносов с салатиками.

Лиза впервые наслаждалась приемом пищи. Поначалу кусок не лез ей в горло из – за обиды за кадетов, но постепенно пришел аппетит. Пока девочки ели Денис, как галантный кавалер развлекал их шутками и школьными новостями: «Кстати, вы в курсе, что скоро состоится школьный бал, ну, в смысле дискотека? Нет, странно, а я думал спросить: готовы ли у вас наряды, т. е. платья?».

Подруги испуганно переглянулись. Маруся оттого, что о платье еще не думала, а Лиза из – за очередной «засады».

Грибник в «каменном мешке». Сказка про жалость. Юные дознаватели

Акимыча привел в сознание холод и затекшие в непривычном положении ноги. Грибник открыл глаза, но было слишком темно. Акимыч сидел на железном стуле со связанными за спиной руками. Над ржавой дверью тускло светила фиолетовая лампочка в металлическом кожухе. Стены были какими – то мрачными, то ли из бетона, или из камня. В углу под потолком грибник заметил еще один довольно странный фонарик. Похожий на диапроектор из далекого детства. Сбоку линзы кровавым глазом светила маленькая лампочка. Сама линза была развернута в сторону пленника.

Заскрипел ржавый замок, дверь со скрежетом открылась. В комнате вспыхнул яркий свет. Вместе со взрослыми в камеру вошло несколько подростков. Все в одинаковых черных комбинезонах, тяжелых армейских ботинках с черными шапочками – балаклавами на голове.

Акимыч моментально раскис, изображая невинную жертву похищения. Взрослый, по – видимому инструктор, хлопнул стоящего в строе крайнего подростка по плечу. Подросток подошел к пленнику и неожиданно нанес удар ногой по печени. У Акимыча потемнело в глазах: «Что ж вы делаете, ребятушки? Я ж ни в чем не виноват!».

Дознаватель схватил его детской рукой за кадык: «Имя, фамилия, род занятий? С какой целью проник на охраняемый объект?».

Акимыч пытался давить на жалость: «Дедушка старенький, больной. В лес пошел грибов пособирать. Кушать дедушке нечего! А что забрел куда ни попадя, извините мил человек, запамятовал».

У стоящей третьей справа Лизы перехватило в горле, на глазах навернулись слезы. Она крепко сжала кулаки, чтобы не выдать своей слабости…

Инструктор пододвинул на середину комнаты металлический стол и высыпал на его поверхность содержимое рюкзака «скромного дедушки». Строй как по команде ахнул. На столе лежали сотовые телефоны, окровавленные часы, перстень в бурых пятнах крови. Тускло поблескивали золотые коронки…