Дети мертвой звезды

– Я не знаю. Но это всё странно. А особенно она. – Лёд кивнул на Эй. – Последнее, что я помню до поезда – это как пытался запустить её сердце током. А потом я очнулся здесь. Ты, Врач, Яга и Булочка лежали без сознания, а Эй сидела на лавке и смотрела в окно.

– Я ждала, когда вы проснётесь! Почему ты говоришь обо мне так, словно меня нет! – Эй мотнула головой.

– Да ты просто как бы была мертва. – Лёд осторожно сжал ладонями лицо Эй. – Должно быть, нас всех убило током тогда, на стёртой станции. И мы в чистилище.

Я ничего не мог возразить. Моё внимание привлекли обрывки листов, валяющиеся на полу. Подняв их, я смог составить два объявления:

«Проезд запрещающего сигнала приводит к преступлению».

и

«Машинист, помни! Разрешением на приведение локомотива в движение является команда руководителя движения: Верно, выполняйте».

– Или мы попали на застрявший в червоточине электровоз, который пока несётся или завис внутри небольшой чёрной дыры. Здесь законы физики перестают работать нормально, время останавливается. А я так и не смог разобраться, что такое сингулярность… – Взгляд Льда потух, Эй уже высвободилась из его рук и уселась на второй крутящийся стул, а её приятель всё так и стоял, смотря в одну точку.

– И вовсе я не умерла, Врач мне просто вколол какую-то хрень, которую называл «жизнь». Разве мёртвые делают так? – Эй хитро посмотрела на меня, а потом толкнула мой стул ногой.

– Иногда мёртвые активнее живых, – пробурчала из своего угла Яга.

– Это только в бабкиных россказнях. Ты сама хоть раз видела разгуливающего мертвеца? Ну? – фыркнула Эй.

Яга не ответила. Я же продолжал вертеть в руках листки. Вряд ли в поезде-чистилище валялись бы такие до боли земные памятки. Этот электровоз скорее походил на тот, что случайным образом провалился в пространственно-временную прореху. И если здесь время текло супермедленно, то это объясняло бы, почему цветы начали увядать, но пока ещё не засохли. Возможно, случилось землетрясение или взрыв, из-за которого поезд…

– Сингулярность! – Вскрик Льда выдернул меня из моих размышлений. – В чёрных дырах рвётся и перекручивается ткань пространства и времени, а в сингулярности пересекаются вероятности развития вселенных. Кто знает, что такое эта, мать её, сингулярность?

– Это как-то связано с чёрной дырой! – с умным видом заявила Эй. – Я помню, мы у тебя смотрели передачу про вселенные. Там говорили, что мы живём на кладбище чёрных дыр.

– Я не знаю, что это, – честно признался я. – Может, спросишь у Врача? Тут выяснилось, что он может говорить, если сильно приспичит. Только ему тяжело это.

– Кстати, да! – оживилась Эй. – Пойдёмте разболтаем Врача! Заодно узнаем, зомби я или нет.

– Он сказал, что вколол это мне, когда я болел. И успел сделать инъекцию Льду, перед тем как появился поезд, – сказал я, вставая со стула.

– Значит, мне не приснилось! – изумился Лёд. – Ну, теперь с ним точно надо поговорить. Куда он мне всадил шприц?

Я ткнул пальцем ему в шею, и Лёд тут же принялся оттягивать свою кофту, придирчиво осматривая тело.

Врача мы нашли в самом дальнем вагоне, он стоял на коленях и сгребал руками лепестки в кучку. Булочка лениво наблюдала это действо.

– Ты знаешь, что такое сингулярность? – первым делом выпалил Лёд, а я подивился, что его больше интересует некий термин, чем то, что ему вкололи.

Врач продолжил своё занятие, словно нас нет. Тогда Лёд вцепился ему в плечи и, заглядывая в глаза, повторил свой вопрос.

– Ты его совсем запугал своими воплями! – вклинилась между ними Эй. – Ева спрашивает, что такое сингулярность? – обратилась она уже к Врачу.

– Какая, к чёрту, Ева?! – разъярился Лёд, но отошёл в сторону.

Врач устало вздохнул, почмокал губами, потом порылся в кармане, достал свой огрызок красного карандаша и замызганный листок, на котором вывел печатными буквами:

Singularis есть единственный, особенный. Это единичность существа, смысл бытия. Точка на временной линии, где появляется смысл. Хаос заканчивается в сингулярности. Но сингулярность порождает коллапс. Коллапс есть разрушение, имя ему хаос. Chaos есть первичная тьма.

– Понятнее не стало. Так и я могла объяснить, – хвастливо заявила Эй, забирая протянутую Врачом бумагу.

– И за окнами тьма, это слишком буквально. – Лёд сел возле Булочки и затих, погрузившись в свои мысли.

– А ты не хочешь спросить, что нам вкололи? – ткнула его в бок Эй.

– Lapis philosophorum[41]. Я дал вам вечную жизнь, – просиял Врач, словно всё это время только и ждал этого вопроса.

– То есть я не состарюсь? – запищала Эй, а Врач утвердительно кивнул.

– Я как зомби? – продолжила она, но получила отрицательный ответ.