Дети мертвой звезды

Постояв в обнимку какое-то время, мы продолжили обход поезда. Осматривая лавки, я заметил, что у некоторых под сиденьем есть странные ниши, вероятно, для багажа. Поборов смятение и приструнив фантазию, которая нашёптывала мне, что во тьме под сиденьями можно найти что угодно – от черепов до дохлых крыс, – я начал обшаривать отсеки. Первым я нащупал роман в мягком переплёте, написанный на неизвестном мне языке. Судя по обнимающейся на обложке парочке, он был о любви. Следующими моими находками стали ручка от чемодана, смятые обёртки от конфет, старый шарф, сломанный карандаш и потрёпанный плюшевый пёсик с пуговицами вместо глаз, которого Яга тут же прижала к сердцу. Я вспомнил её комнату, которую она пыталась сделать уютной: мягкие игрушки, яркие бумажные поделки, осколки зеркал и другие милые мелочи, заботливо расставленные то тут, то там. Должно быть, Яга будет сильно скучать по своему любимому дому, как я порой тоскую по библиотеке. Закончив с одним вагоном, мы перешли к следующему. Там уже орудовали Лёд и Эй, они тоже додумались заглянуть под лавки и уже выгребли кучу разного хлама. Увидев игрушечного пса, Заноза с завистью посмотрела на Ягу, но ничего не сказала.

– Глаза можешь завязать шарфом, а в качестве бубна возьми эту пустую консервную банку, – предложил Лёд.

– Банка слишком звонкая, – заявила Яга, и Лёд тут же принялся обматывать её старым чулком.

Врач и Булочка не соизволили присутствовать на спиритическом сеансе Яги, в то время как мы постарались обустроить всё так, как она требовала. Найденную по всему поезду рухлядь мы сложили у стены (к сожалению, ничего интересного не нашлось), лампы прикрыли ветошью, отчего в вагоне воцарился полумрак. Яга уселась между цветущими ветвями и замотала глаза старым красным шарфом. Я, Лёд и Эй устроились неподалёку на одной из лавок, сев поближе к друг другу. Я не знаю, как Врачу удавалось оставаться спокойным в этом жутком поезде, сидя в пустом вагоне. Даже я, привыкший к многолетнему одиночеству, трусливо жался к Эй и её спутнику, а также не сводил глаз с Яги.

Шаманка принялась постукивать по самодельному бубну, раскачиваясь из стороны в сторону. А потом завела свою песню, звуки которой с первых секунд пронзили каждую клеточку моего тела. Хотя я уже был не так напуган, поскольку слушал её пение не в первый раз. Я посмотрел в окно. Тьма всё так же обволакивала поезд. Проникнуться моментом и впасть в транс вместе с Ягой мне мешала Эй: она ёрзала, беспрестанно чесалась и вздыхала. Лёд приобнял её за плечи, но это не помогло. Пару раз Эй пыталась что-то сказать, но мы пригрозили ей тем, что отправим к Врачу, и она притихла. Но было видно, что сидеть молча ей трудно.

Я же прижался лбом к стеклу, рассеянно перелистывая страницы найденной книги. Хоть я и не понимал в ней ни слова, шорох бумаги меня успокаивал. Пение Яги становилось всё более глубоким и объёмным, ритмичный стук эхом разносился по вагону, даже возня Эй начинала казаться несущественной. Я вспомнил, как Яга лечила меня от заикания. Этот удивительный опыт стал одним из самых драгоценных моих воспоминаний. Сейчас, сидя на полу в старом ситцевом платье с вязаным шарфом, из которого торчали нитки, на глазах, Яга лишь отдалённо напоминала ту загадочную колдунью, казавшуюся мне всесильной. Но даже так сгорбленная, маленькая, щуплая фигурка излучала необъяснимую силу. «Если кто и бессмертен в нашей компании, то это Яга», – пронеслось у меня в голове. Я понемногу начал проваливаться в сон, красные лепестки на полу казались мне каплями крови, а поющая Яга становилась всё больше и больше, пока не заполнила собой всё пространство. Она смеялась и собирала в подол звёзды, но они прожигали в нём дыры и падали ей под ноги, звякая словно монетки. Я хотел сказать ей об этом, но побоялся огорчить и лишь наблюдал, как прорехи на платье становятся всё шире, открывая прекрасное обнажённое тело ничего не замечавшей Яги. А может, именно это и было причиной, почему я молчал.

– Ш-ш-ш! – голос Льда прогнал мой сон.

Я открыл глаза и увидел, как одна из монеток покатилась по полу и остановилась у двух других, а Эй виновато вжала голову в плечи. Видимо, Заноза играла с бесполезными ныне деньгами, которые отыскала на полу вагона.

Яга всё так же качалась и пела, постукивая по банке. Видно, духи никак не хотели до неё снизойти. Наконец, Яга замолчала и стянула шарф с глаз.

– Не выходит, – грустно призналась она. – Я не вижу ничего, кроме тьмы.

– Жаль. Но ты всё равно молодец, – подбодрила её Эй, собирая с пола монетки.

– Это ты ей мешала, егоза, – ответил Лёд и ущипнул Занозу за щёку.

– Нет-нет, – заступилась за неё Яга. – Не в этом дело. Просто…

Она внезапно обернулась, словно услышала что-то. Всё её тело сжалось от напряжения, а руки выпустили банку, которая, бренча, покатилась по полу.

– Всё хорошо? – уточнил я, но Яга не ответила, продолжая тревожно смотреть в пустоту за своей спиной.

– Там дух? – прошептала Эй, на всякий случай забираясь на колени ко Льду и поджимая ноги.

– Яга? – проговорил я, и она медленно повернулась.