Дети мертвой звезды

Ни следа не осталось от того запуганного, заросшего парня, каким Врач выглядел большую часть времени. Он уверенно выхватил нож из руки Льда и взял его за кисть, развернув к себе. А потом впился глазами в свежий порез, словно там были ответы на все когда-либо возникавшие вопросы. Лёд замер и тоже уставился на рану:

– Я не понимаю, она то заживает, то появляется вновь. Время будто пульсирует.

Врач сделал странный жест рукой, словно укрываясь и скидывая невидимое одеяло.

– Я поняла! Это похоже на волны, я видела в фильме! Они накатывают на берег, а потом опять убегают. – Эй запрыгала, оттесняя Врача.

Врач выпустил руку Льда и осторожно порезал самому себе палец.

– О боги! Ты научил его плохому, – пробурчала Эй. – А его рана не заживает так быстро, но всё равно кровь течёт как-то медленно.

Врач хищно осмотрелся и жестом велел всем нам протянуть пальцы.

– Не-не-не, – пригрозил ему Лёд. – Девочек не тронь. Вон Тень возьми для экспериментов или меня.

Я видел, как Эй прямо распирало от желания съязвить и колко ответить Льду, но она всё же сдержалась.

Врач же без всяких церемоний порезал мне большой палец. Моя рана тоже начала вытворять чудеса, как и у Льда.

– Смерть и бессмертие соперничают, – с трудом выдавил из себя Врач. – Дело в этом бытии.

– Или соперничают прошлое и будущее, – предположил я, засовывая палец в рот.

– Я не понимаю. Мне всегда думалось, что прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно, словно сваленные в одну коробку игрушки, – произнёс Лёд, всё ещё изучая порез.

– Здесь явно происходит какое-то искривление времени, – ответил я, тоже рассматривая свой палец. Меня раздражало, что он то болел, то успокаивался. И как это долго будет происходить?

– Если мы едем в прошлое, значит, сможем попробовать переделать будущее. Сделать мир лучше, убив главного злодея. Кстати, а кто там из предков больше всех виноват в сегодняшнем бардаке? – выпалила Эй, целясь по очереди в каждого из нас из воображаемого ружья.

– Прошлое нельзя изменить, это же очевидно, – пояснил Лёд, доставая из кармана замызганный кусок ткани и заматывая им палец. – Вспомните ленту, которую я клеил. На ней уже находится всё, что было и будет, а время – лишь одна из координат измерения. Оно неподвижно. Мы можем быстро разогнаться и переместиться в будущее либо сквозь червоточину отправиться в любую точку прошлого. Но мы не изменим прошлое, это бред писателей-фантастов. Что бы мы ни натворили в прошлом, мы сделаем его таким, какое оно уже есть и каким мы его знаем. Если мы хотим переместиться в прошлое, чтобы предотвратить катастрофу, значит, у нас уже это не вышло. Если мы побывали в прошлом, то уже являемся его частью. Всё, что в наших силах, – бегать по замкнутой ленте, подобно муравьям. Но можно найти на ней самое удачное местечко и остановиться.

– Что за лента такая? – насупилась Эй, а я вспомнил, что её не было при нашем разговоре.

– Да не суть, – мотнул головой Лёд, и его волосы снова рассыпались. – А сейчас мне нужен перерыв от этого всего, и ты пойдёшь со мной. Мы будем в кабине машиниста. За нами не ходить!

С этими словами он обхватил Эй за талию и потащил вон из вагона. Но я преградил им путь.

– Если ты причинишь ей хоть малейший вред, то я нанесу тебе тысячу ран и разрублю на куски, а потом буду смотреть, как ты мучаешься бесконечно. И Врач мне поможет, – бесстрашно заявил я.

На удивление, Врач согласно замычал, хотя мне казалось, что он не склонен поддакивать.

– Тень, я её не пораню, я уже всё понял, особенно после того, как думал, что она умерла. Просто дайте мне тишины и покоя с человеком, который мне дорог, я и так почти свихнулся, – серьёзно проговорил Лёд, прижимая к себе одной рукой Эй.

Я посторонился. Конечно, я беспокоился за Эй, но заметил, что она сама цеплялась за руку Льда и льнула к нему без тени сомнения. У нашего мира давно случился нервный срыв, и кто я такой, чтобы встревать между людьми, которые хотят быть вместе посреди этого безумия. Пусть изощрённо мучают друг друга или любят. Я смирюсь.

Тень

Дневник Тени

Запись тридцать шестая

Как только дверь за Льдом и Эй захлопнулась, я уселся у окна. Сперва я писал в своём дневнике, но потом мне это надоело, и я просто стал таращиться во тьму. Очень скоро я задёрнул штору и пересел подальше: за окном мне начали мерещиться жуткие лица и силуэты. Это всегда бывает, если долго смотреть в черноту.

– Как думаешь, где мы? – спросил я у Врача, но тот предательски промолчал. – А почему ты нам вколол это бессмертие, а себе нет? – Я решил не сдаваться так просто и попробовать с ним поговорить.

Врач вздохнул. Он нервно пожевал губы, а потом проговорил:

– Мечтаю, чтобы близких людей не могла разлучить смерть. Но все, кто был мне дорог, уже мертвы. Если я стану жить очень долго, то потеряю надежду ещё раз увидеть их, а может, и вовсе позабуду. Я этого не желаю. Но хочу дать человеку возможность выбирать – продлевать себе жизнь или нет.

– Нам ты эту возможность что-то не дал, – проворчал я.