Дети мертвой звезды

Чёрные глаза Яги остекленели, а рот исказил беззвучный крик.

– Вот жуть! – прошептал Лёд, прижимая к себе Эй.

– Ты испугалась чего-то? – снова проговорил я, поскольку молчать в такой ситуации было бы ещё страшнее.

От звука моего голоса Яга встрепенулась, вдохнула, а потом завопила как сумасшедшая и опрометью бросилась вон из вагона, словно за ней гналась армия чертей с вилами. Мы не поняли, от чего она удирает, но, не сговариваясь, побеждали следом. Лёд тащил Эй на руках, а я, как обезумевший консьерж, распахивал перед ними двери. Врач обосновался в самом последнем вагоне. Когда мы к нему ворвались, он стоял, прижавшись к дальней стене, а на его шее висела Яга. Выражение лица Врача как нельзя лучше иллюстрировало вселенский ужас. Мне показалось, что он вот-вот отдаст богу душу, как любил говорить мой дед. Лишь Булочка радостно скакала и повизгивала.

– Тень, – прошептал Лёд, пытаясь поставить на ноги Эй, которая обвивала его подобно удаву и сопротивлялась любым попыткам жертвы выбраться. – Отцепи Ягу от Врача, он сейчас сердечный приступ схватит.

Я попытался к ней приблизиться, но Яга начала пинаться.

– Да что с вами такое, женщины? – рявкнул Лёд.

Эй мигом разжала свои удушающие объятия, а Яга отлепилась от Врача, упорно пытающегося врасти в корпус поезда и уподобиться несчастным членам эсминца из рассказа Льда, лишь бы избавиться от цепких рук шаманки. Думаю, даже черти, которых, возможно, узрела Яга, побросали свои вилы и бросились наутёк.

– Не подходите ко мне! – всхлипнула Яга. – Я слышала брата. Он мне сказал бежать от вас.

– А он не уточнил, куда? – разозлился Лёд. – В этом вагоне только одна дверь, и ведёт она в другие такие же вагончики, которые заканчиваются кабиной машиниста. Раздвижные двери на выход из поезда не открываются. Я уже пытался их выломать. Попробовать ещё? Прыгнешь тогда во тьму?

– Успокойся. – Эй встала на цыпочки и взъерошила и без того лохматые волосы Льда. – Яга, скажи спокойно, что тебе велел дух брата? Нам и так всем страшно.

Яга неуверенно покосилась на Врача, всё ещё пребывающего где-то за гранью тихого ужаса, а потом обхватила себя руками и проговорила:

– Простите, я сама напугалась. Теперь думаю, может, это был вовсе и не голос брата. Я услышала шипение и обернулась, воздух за моей спиной колебался, а потом – шёпот человека, словно тот в ужасе.

– А что ты услышала-то? – Лёд принялся яростно сматывать свои волосы в узел.

– «Принимай меры… что делать»… а потом вообще чуть слышно: «зов… бесов… еду бес зов» и что-то про третьего, – Яга виновато посмотрела на Льда.

– А что ты на Врача накинулась? Бесы надоумили? – Эй лукаво улыбнулась, пока Лёд продолжал крутить свои волосы, без конца так и этак повторяя слова Яги про зов и бесов.

– Я просто бежала до самого конца, а он стоял на дороге, – обиженно ответила Яга. – Мне было ужасно страшно!

– Принимайте меры, что делать, еду без тормозов, без тормозов, третий, третий? – ожесточённо зашептал Лёд, а потом воскликнул, хватая Ягу за руку. – Так было?

– Возможно, – сказала она, вырываясь из его хватки.

– Думаешь, она услышала радиосигнал? – спросил я, опускаясь на лавку. – Если поезд разбился из-за отказа тормозов и стал призраком, то почему он остановился тогда на станции перед нами?

– Или он разбился уже после того, как проехал город Яги. Теперь из раза в раз повторяет свой путь, и тогда нам скоро не поздоровится, – помрачнел Лёд.

– Нет. В этом случае мы бы ехали на покорёженном составе, полном скелетов или заблудших душ. А этот словно какое-то время стоял всеми покинутый на путях, как и остальные его собратья. Наверное, здесь можно уловить эхо радиосигналов, когда-либо передаваемых или принимаемых поездом, а может, просто случайные эфиры, – засомневался я.

– Яга, может, вернёшься, дослушаешь разговоры из глубин времени? – предложил Лёд.

Но та проявила несвойственное ей упрямство, забилась в дальний от нас угол вагона и отвернулась.

– Да плевать тогда на прошлое! Сосредоточимся на текущем моменте, – воскликнул Лёд. – Кто-то хочет пить или есть? Я не могу понять, грозит ли нам смерть от истощения и жажды!

Я прислушался к себе: ни жажды, ни голода не было. Это, с одной стороны, радовало, но с другой – беспокоило. Сколько мы уже здесь?

Лёд снова кинулся к дверям, пытаясь их выломать, но мы с Эй его оттащили.

– Я думаю, они сами откроются в нужный момент, так ты только ноги переломаешь, – попытался урезонить его я.

– А что нам тогда делать? Просто сидеть и ждать? Часы замерли, за окнами тьма, ни один механизм не работает. А если ещё и вы не будете стареть! – Лёд отшатнулся и посмотрел на нас диким взглядом, а после вытащил из кармана нож и полоснул по пальцу прежде, чем мы успели среагировать.

– Его снова замкнуло. – Эй картинно вздохнула и сделала шаг, но её опередил Врач.