Дети мертвой звезды

Еле мы втащили обморочного Льда в комнату Яги и осторожно уложили на цветастые коврики. Я утёр пот, рассеянно поглаживая Булочку, и моё лицо тут же озарила улыбка. На полу, завёрнутая в наши одеяла, лежала Эй, она мирно спала, а у её ног хлопотливо возился Врач.

– Да оставь ты её, на моих травах до вечера проспит, – шикнула на него Яга. – Вот тебе новый пациент.

Лицо Врача сковала маска напускного равнодушия, и он отвернулся. Поразительно! Я первый раз видел, чтобы Врач демонстративно проигнорировал больного. Он осторожно поправил волосы у лица Эй и натянул её одеяло повыше, а после вытащил из кармана штанов свёрнутые листки и начал перечитывать написанное.

– Врачебные клятвы ныне мертвы, и почему только спутники называют тебя Врач? Опять придётся звать духов, – замогильным голосом произнесла Яга, но её слова никак на него не подействовали.

Тогда она встала и направилась к своему огромному шкафу. Порывшись на полках, достала какой-то бутылёк и подошла к нам со Льдом. Стоило ей откупорить крышку, как у меня защипало глаза от едкого запаха. Я остановил руку Яги прежде, чем она успела сунуть своё зелье под нос Льда.

– Это точно поможет? – недоверчиво спросил я, вглядываясь в колышущиеся на её шапке висюльки. Очень неудобно было общаться с девушкой, не видя выражения её лица, – а вдруг прямо сейчас её губы исказила злая ухмылка? Яга не церемонясь оттолкнула мою ладонь и приблизила флакон к ноздрям Льда. Уже через секунду он открыл глаза и закашлял, а Яга повернула его на бок.

– Раздевай его. И сам раздевайся, – завела она свою любимую песню.

Я в ужасе замотал головой: моё обожаемое воображение потеряло всякий стыд и безжалостно обрушило на моё сознание сведения, которые я давненько подсмотрел в индийском трактате о науках групповой любви.

– Вы воняете, вы мокрые. Вот в это завернитесь. – Яга стащила со своей кровати два колючих одеяла. – Идите в уборную, ополоснитесь водой из бочек. А потом буду лечить.

Я с сомнением посмотрел на Льда, но он довольно шустро сел, молча взял протянутое ему одеяло, гордо отверг мою помощь и потащился за мной в подвал.

– Грязные вещи оставьте в кадушке, – крикнула нам вдогонку Яга.

Через некоторое время мы со Льдом сидели рядком у стены, завёрнутые в тряпки шаманки, а она растирала нам виски и запястья какими-то травяными каплями. Это было довольно приятно, я наконец смог перестать мучить себя тяжёлыми размышлениями. В довершение Лёд покорно проглотил мутную жижу из бутыля, на котором разве что не хватало таблички «Яд». «Если выпить слишком много из пузырька с надписью „Яд“, то почти наверняка рано или поздно почувствуешь недомогание», – в этот раз строчки из «Алисы» Кэрролла, всплывшие в сознании, не нагнали на меня тоску, обычно шлейфом тянущуюся за моими воспоминаниями о прочитанных книгах.

– А что случилось с нашими вещами? – спросил я Ягу, натягивая до колен выданные чуть раньше толстые носки. Мои сапоги Яга поставила сушиться у печки на кухне.

– Я лечила девушку, шила рану, когда в поезд нагрянули гости. Увидев меня, они забоялись. Но их жгло изнутри желание рушить машины. Я разрешила сломать технику, если они помогут перенести больную и ваши вещи ко мне в дом. Конечно, по дороге началась драка. Кто-то тайком прятал картофель в карманы. На крики сбежались жители станции. Мы смогли утащить лишь одеяла, мешок с вещами и эти твои книги – девушка без них не хотела уходить. Часть вашего добра мне ещё через какое-то время донесли, но многое разворовали. Те хоть и проповедуют честность, но на деле не прочь урвать кусок пожирнее, – скривилась Яга. – Ваши вещи в комнате, где яма для костра.

Я встрепенулся и кинулся в указанном направлении. Наши пожитки были свалены жалкой кучкой прямо на полу. Конечно, еды среди них не было. Но были книги! Я сглотнул комок в горле и стёр со щеки шустро скатившуюся слезу. Неужели, даже страдая от раны, Эй пытается загладить свою вину и спасти мои вещи? Никто ещё никогда так обо мне не заботился! Конечно, не считая Яги, которая, впрочем, лишь делает свою работу. Я поднёс к лицу запястье и вдохнул терпкий запах успокаивающих капель шаманки. Не хватало ещё окончательно раскиснуть, идя на поводу у своих расшатанных нервов.

– Нашёл свою одежду? – спросила Яга, просунув нос в приоткрытую дверь.

– Почему ты даже дома ходишь в этой странной шапке? – спросил я, перебирая вещи и выискивая запасные штаны и куртку.

– Защищает от любопытных глаз. И когда я так одета, – Яга дотронулась рукой до одной из тряпичных кукол, – люди становятся более восприимчивы к моему лечению.

– Как там Эй и Лёд?

– Рану девушки я зашила и наложила мазь, она будет в порядке, а мужчина… – Она замолчала, продолжая теребить куколку. – Я правильно понимаю, что это он так балуется ножом, режет и себя, и её?

Я кивнул и тут же встрепенулся от внезапной идеи:

– А твои духи смогут изгнать из него демонов, или кто там в его голове заставляет причинять боль себе и другим?

Яга склонила голову набок, и мне показалось, что в этот раз даже висюльки не смогли скрыть озорной огонёк её блестящих глаз.