Дети мертвой звезды

– Считаешь, за все плохие человеческие поступки должны нести ответственность демоны?

– Я не знаю, просто думал, вдруг есть способ поставить его мозги на место, – пробормотал я.

– Если только он сам захочет. Но я пока этого не заметила, – пожала плечами Яга. – До поезда не ходите, там пока небезопасно, – прошептала она напоследок и вышла из комнаты.

Я быстро оделся и бросился за ней. Шаманка нашлась в подвале – она яростно мешала в деревянном тазу палкой воду, куда кинула все наши со Льдом вещи.

– Полежат ночь в моющем отваре. Перестанут так вонять, – гордо заявила она, указывая на ведро с каким-то порошком.

– Не так уж мы и воняли, – запротестовал я. – Между прочим, я регулярно…

Но Яга не стала меня слушать. Из комнаты наверху раздался требовательный крик: «Пить!» – и она побежала на зов. Чуть позже я узнал, что родители Яги гоняли её и днём и ночью, капризничая и изводя своими требованиями. На моё удивление, она ни разу не ответила им отказом, даже несмотря на то, что они производили впечатление довольно крепких и не таких уж старых людей. Её мать с отцом почти не выходили из комнаты, которую я мысленно окрестил пещерой чудес, поскольку там можно было найти всё, что душе угодно. В первый же вечер Яга с моей помощью выволокла оттуда две раскладушки, старый матрац и кипу диванных валиков, обустроив нам всем спальные места в комнате с костровой ямой. Мы возились до самой темноты и очень устали. На улице опять сеял мокрый снег, и мне уже стало казаться, что в этом году лето так и не наступит. Периодически мы с Ягой подтапливали печку, стоящую на кухне. Она хорошо и быстро нагревала дом, но, стоило огню погаснуть, моментально остывала. Дрова, сваленные в коридоре Яги, подозрительно напоминали наши. Видимо, их перенесли сюда из поезда (конечно же, лишь малую часть). Яга наскоро испекла какие-то лепёшки из вымоченных в воде бобов и вручила мне, чтобы я накормил своих спутников, а сама в очередной раз понеслась исполнять бестолковые родительские поручения.

Я вошёл в комнату и сразу увидел, что Лёд примостил свою дурную голову к Эй на колени, и та нежно заплетает ему волосы. При виде этой идиллической сцены внутри меня пробудился небольшой ядовитый вулкан. Хотелось изрыгать яд вперемешку с проклятиями. Но я сдержался.

– Вижу, тебя всё в нём устраивает, – пробормотал я. – А что же тогда жалуешься на раны?

– Мы сами разберёмся, – ответил Лёд, не открывая глаз.

Я грубо поставил миску с лепёшками ему на грудь и спросил:

– А куда делся Врач? И Булочка?

– Наверное, гуляют, он нам не сообщил о своих планах, – съязвил Лёд, а после поймал пальцы Эй и прижал к губам.

Заноза закатила глаза, вырвала руку, схватила лепёшку и впилась в неё зубами, даже не поблагодарив. Мне нестерпимо захотелось огреть этих двоих бубном шаманки, одиноко стоящим в углу. Но Яга вряд ли бы это одобрила. Я сел на пол и принялся рассеянно жевать безвкусную лепёху, размышляя, что мне следует дальше делать.

– Почему твою шаманку слушаются местные? – спросил Лёд, выведя меня из оцепенения.

– Она их лечит и запугивает проклятиями. А ещё принимает роды. Дети теперь редкость, сам знаешь; глупо было бы позволить им умереть, имея под боком какую-никакую повитуху, – ответил я.

Мы с Ягой уже переговорили на эту тему. Насколько я понял, с местными жителями у неё сложился вежливый нейтралитет. Не все её жаловали, но, когда беда приходила в дом, не брезговали её помощью.

– Яга сказала, что все учреждения вроде больниц, библиотек, школ и прочих оплотов цивилизации давно разгромлены. В районе, где нас с тобой держали в плену, живёт большая часть местных. Но это не какая-то дружная, организованная коммуна вроде той, откуда вы с Эй сбежали. Яга рассказала о нескольких главарях, которые постоянно соперничают, хотя и заявляют себя борцами с любой структурой и проповедуют свободу, – пояснил я, проклиная собственную словоохотливость. (Почему, даже злясь на Льда, я продолжаю с ним разговаривать?!) – В той части города протекает река, разбиты огороды, даже теплицы, а чуть дальше раскинулся лес. По словам шаманки, некоторые жители вполне разумны и стараются жить тихо, не привлекая внимания, но их постоянно донимают безумцы. Например, не так давно там было что-то вроде фермы с домашним скотом и птицами, но противники цивилизации выпустили животных на волю. Конечно, почти всем курам, свиньям, козам и коровам, кого не смогли снова изловить, зимой пришёл конец.

– Психи, – хмыкнул Лёд.

– Представляешь, особо радикально настроенные жители отказываются от языка и специально не разговаривают с детьми, считая вторую сигнальную систему злом, приучаются обходиться минимумом одежды, бегают полураздетыми, закаляются. – Мой словесный поток было не остановить – наверное, на меня так действовало излечение от заикания. – А младенцев и вовсе практически не одевают, полагая, что организм ребёнка должен сам подстроиться к внешним условиям, – продолжал распаляться я. – Тех, кто нас связал, Яга как раз и относит к нормальным, – боюсь предположить, как выглядят другие…