Дети Мира

…Я не знаю, по какой причине, но каким-то образом в этот миг мы с отцом синхронно взглянули друг друг прямо в глаза. Мы наверняка подумали об одном и том же. Отец, усталый прагматик, не верил во всеобъемлющую Любовь своего старого друга и учителя — точнее, почти не верил. Опыт жизни в Мире говорил ему обратное — такой Любви не бывает. Но всё-таки я увидела в нём тревогу — тревогу, что я и романтик Лак'ор можем быть правы, и что он, в таком случае, допускает страшную ошибку. Подаёт свой голос за уничтожение призрачного шанса на Всеобъемлющую Любовь и прощение… В их частном конкретном случае. Но этот миг сомнений… застыл… и миновал.

Опыт и разум взяли в моём родителе верх, и он только грустно посмотрел, как моё лицо вспыхивает яростным вызовом и надеждой. Опустил голову, а потом перевёл глаза на товарища.

— Ты идеалист, мой старый друг. Я хотел бы, чтобы Мир жил по твоим рецептам — видит Создатель, это было бы прекрасно. Но пока… пока я слишком стар и циничен, чтобы хоть на миг расслабиться и поверить в лучшие человеческие чувства — особенно у тех, у кого их сроду не было.

Я поняла, что он сказал это исключительно для меня.

Вздохнув, я приложилась к чашке.

— Идём со мной, дитя моё, — немедленно приступил к делу Лак'ор, порывисто приканчивая чай, — Я хотел бы кое-что выяснить, прежде чем начинать твоё обучение.

Мы удалились в отцовский кабинет, привожаемые странно затуманенным взглядом шоколадного старика Рики (казалось, захваченный моей историей, тот витает в каких-то, лишь ему ведомых сферах) и твёрдым задумчивым взором отца. Мы с Лак'ором уже переступали порог, когда отец и старый хупара вернулись к уютному чаепитию.

— Ты не пробовала взлетать с тех пор, как пережила своё приключение? — спокойно спросил крохотный бриз, удобно располагаясь в одном из кресел.

— Нет, — покачала головой я, — И даже более того — я божилась, что никогда в жизни… Но ведь теперь всё иначе, правда..? я уже знаю, кто я… и всё остальное…

— Ты смогла бы сделать это прямо сейчас?

От неожиданности я застыла.

— Сейчас?! Я… право, не знаю…

Кивком подбородка и подбадривающим жестом Лак'ор предложил мне встать в центр комнаты.

— Попробуй.

Я покорно вышла на центр коврика, ощущая себя малым дитям на экзамене по высшей математике. То есть суть заданий ускользает от тебя на первых звуках вопроса, а от тебя всё равно требуют что-то ещё, и ты в конце концов погружаешься во тьму… Я закрыла глаза и изо всех сил сосредоточилась на собственных пятках. Вот они отрываются от пола… ну, ведь отрываются же… ну должны же они оторваться? От сильнейшего мысленного напряжения у меня даже пальцы на ногах разошлись веером и заныла спина… И когда я открыла глаза, я обнаружила себя стоящей на том же месте в центра коврика.

— Ты не веришь, — тихо и даже нежно, как шум ветра на лугу, проговорил Лак'ор, — И очень волнуешься. Из-за множества причин — но все они мешают тебе услышать зов Дара. Дитя, давай попробуем иначе. Расскажи мне, что ты ощущала, когда это с тобой случилось. Переживи это заново. Не извиняюсь, что снова погружаю тебя в эти минуты, ибо вижу, что ты достаточно сильна, чтобы сохранять мужество.

Я отпустилась на стул и задумалась.

— Я испугалась, — тихо сказала я, — Впрочем, нет. У меня просто мозги вышибло. Хотя началось, конечно, не с этого…

Я притихла, погружаясь в воспоминания трёхдневной давности. Боги, неужели только трёхдневной?! Мне казалось, что за эти дни я прожила пару жизней, а если прибавить к тому плен в «Белой Башне», то я уже вовсе не верила, что всё это случилось со мной. Мы сбежали. Я и Карун. Мы увели со склада «Белой Башни» волшебную машину, делающую равными тех, кто умеет летать и тех, кто не умеет. Мы болтали о всякой ерунде и думали о будущем — слишком обессиленные, чтобы соблюдать приличия или переживать о собственных поражениях, а потом риннолёт под нами развалился. И я оказалась среди воздуха, впервые в жизни без опоры под ногами, над пропастью… Я кричала. Нет, неправильно.

— Я не захотела умирать, — тихо сказала я, — Я сказала этому «нет». И мы вдруг перестали падать. А испугалась я уже потом — именно оттого, что это было совершенно противоестественно. Ведь предметы же всегда обязательно падают с высоты..? Кричала, а Карун меня успокаивал, обнимал… И он меня всё время держал, а то я бы испугалась и упала — а так мне казалось, что это он что-то делает. Я почти ничего не соображала, но мы всё равно при этом не падали. Он меня уже потом убедил, что это я была… причиной всего.

Лак'ор тепло улыбнулся (хотя на лице его при моём рассказе всё-таки мелькнуло какое-то хорошо скрытое изумление).