Дети Мира

— Правильно, девочка, — наконец проговорил он, — Дар в основе своей — рефлекторная реакция, хотя позднее все мы обучаемся контролировать его. Дар приходит сам по себе у детей. У взрослых же — лишь по воле жесточайшей, как воздух, потребности. Он теснее всего связан с чувством самосохранения, с инстинктами и бессознательным. Но в основе лежит желание. Без желания ничего не происходит — но желание это должно быть такое чистое, ясное и простое, как любовь девушки, как восторг ребёнка, понимаешь?

— И что, пока не испытаешь такого желания, Даром воспользоваться невозможно? — приуныла я.

— Само собой, это не так, — на щеках Лак'ора заиграли ямочки, — Ведь, когда ты дышишь, ты не задумываешься над стадиями процесса? Конечно, нет. Но если вообразить себе человека, которые не умеет дышать — что нам требовалось бы сделать? Научить его дышать, так сказать, поэтапно: вдох, задержка, выдох, напряжение тех или иных мышц. Вот и я сейчас пытаюсь объяснить тебе, как сделать это впервые сознательно — так, чтобы в дальнейшем Дар приходил к тебе по твоей воле, в любой миг твоей жизни. Давай попробуем ещё раз. Я хочу, чтоб для начала ты просто оторвалась от пола — этого будет достаточно.

Я начала вставать со стула, но он покачал головой.

— Санда, дитя, это необязательно. Просто захоти этого. И ты можешь сидеть, стоять или висеть кверху ногами — ты будешь лететь из любой позиции!

…Я пробовала снова и снова. Но до самого ухода Лак'ора у меня так ничего и не вышло. Может быть, я просто думала о его заданиях через раз — хотя в конце концов меня всё-таки охватила своеобразная ученическая ярость — не выходит?! но я всё равно это сделаю!!! Однако ничего заметного у меня, как я уже сказала, не получилось.

— Проведи с этим ночь, дитя, — с неимоверным терпением сказал старый профессор, уходя, — дело неспешное. Завтра после чая жду тебя в вашем внутреннем дворике, — подмигнул он, — Не дело для бриза порхать в комнате. Покажем тебе небо.

И он ушёл. Мою неудачу отец воспринял спокойно. Меня отправили спать, но до глубокой ночи я вертелась в новой постели, тревожно слушая незнакомые звуки за окном, тревожась сама и с трудом отбиваясь от массы неясных переживаний личного характера.

Утро застало меня посреди растерзанной кровати. Отчаявшись сбежать от назойливого луча солнца, падавшего мне прямо в глаз, я проснулась. Поглядев на часы, я обнаружила, что ещё рано, и что спать я более не в состоянии.

Наспех одевшись, я выбралась в коридор, где проникла в ванную, а затем на кухню — там уже сидел отец, философично поглощая яичницу. Пахло кофе. Тут же, за завтраком, я не преминула расспросить отца о негласных правилах своего нового дома — более всего меня тревожило, конечно, на какой козе подъезжать к Рики, и где что лежит. Я чувствовала, что мне надо хотя бы устроить свой быт — раз уж всё остальное висело в воздухе…

Мы поболтали о том о сём, потом к нам присоединился и старик шоколадный, а отец ушёл, сославшись на занятость — оказалось, он с недавних пор работал в составе какой-то местной научной группы по разработке новых видов связи. Так, беседуя с жителями дома, я узнавала абсолютно новые для себя вещи.

В назначенный час маленький профессор, одетый в более практичный (как я теперь понимала — лётный) костюм и глядя на меня снизу вверх, ждал меня в садике за домом… Так начался самый странный и необыкновенный урок в моей жизни.

— Скажи мне, Санда, — начал Лак'ор, — А хочешь ли ты вообще летать?

Я задумалась.

— Не знаю. Наверное. То есть я имею ввиду, это могло бы быть любопытно. Мне трудно пока это понять. Но это, наверное, здорово расширило бы мои возможности, — немного неуверенно пробормотала я.

А ещё я подумала о том, что быть «выпадением из правил» ещё и в Горной Стране мне будет нестерпимо. Само собой, всё это были комплексы и психотравмы — но разве ж я могла от них избавиться одним махом? Хотя я как бы понимала, что в мире, где летуны и шайти живут вперемешку, вряд ли процветала расовая рознь или ущемление по тому признаку, что, дескать, вот тот-то не умеет летать, так он никуда и не годится. Более того, я всё больше приходила к выводу, что бризы вообще построили удивительное синкретическое общество, в котором аллонга уступали субкультурному влиянию хупара, а бризы не столько руководили этим обществом, сколько обслуживали его с помощью своего уникального Дара — способностям к полёту, Исцелению и прочим чудесам. Так что про дискриминацию не могла, по-видимому, идти речь — здесь для всех было место, причём не так, чтоб как на мусорке, а достойное. Но — сила привычки руководила мной. Я так долго была изгоем, что уже не хотела отличаться от других.

Лак'ор с улыбкой кашлянул.