Дети Мира

— Вот именно что любопытно. Вот именно что расширит твои возможности! Даст истинную свободу передвижения — к сожалению, рельеф Гор не позволяет строить тут дороги, которые могли бы связать разные районы Страны — за исключением дорог для летающих лодок. Хотя любой шайти в любой день может воспользоваться услугами бойровой службы — но ведь когда ты можешь сделать это сам, это другое дело, не так ли? И — познание! Это — ещё один инструмент в твоих руках! Ну что же — если мой старинный ученик выростил из собственной дочери аллонга? — так это не беда твоя, а сила. Твоя уникальность! Овладей своим Даром — и познавай больше, чем смогут другие! Помогай им в этом — так, как сможешь только ты!

Мне показалось, что старый мудрый преподаватель раскусил мои страхи с первой же пробы… Вот же Тень, про себя улыбнулась я.

— В общем, я вижу, ты испытываешь недостаток мотивации, дитя моё. Давай сделаем так. Я покажу тебе то, о чём мы говорим.

И с этими словами Лак'ор протянул мне свою сухонькую ладошку. Я несмело её сжала. Наощупь рука профессора почти не определялась.

— Вместе мы легко сможем взлететь. При определённых условиях Дар способен распространяться на груз или пассажира, пока тот в контакте с несущим. Только на всякий случай приведи себя в то состояние, о котором я вчера говорил тебе. В ожидание чуда. В желание чего-то прекрасного. Вспомни о каких-нибудь хороших событиях, которые случались с тобой — на высоте и просто так.

Я немедленно как воочию увидела наше с Дейлли путешествие с Границы на Рунка-да-Ри… Своё вечное сидение на подоконнике, откуда до туч было рукой достать… Первую школьную любовь — и всякие прочие глупости. И даже недавние.

Я кивнула со смущенной улыбкой.

— Пожалуй, я готова, — пробормотала я. Что ж, раз профессор будет вести, мне и впрямь боятся нечего. Покрепче ухватившись за меня, Лак'ор набрал побольше воздуха и…

…я ощутила лёгкий рывок той руки, которую он сжимал, а потом окружающий меня воздух словно обрёл плотность морской воды — мягкой, обволакивающей, выталкивающей наверх… ты никак не устоишь на дне, если погружен в воду с головой… Я плыла в океане воздуха…

Задохнувшись, я всплыла к небесам, словно ныряльщик, до тех пор стоявший на дне морском.

— Аааа…

Лак'ор улыбался.

— Ведь правда, это чудесное ощущение?

Я робко пошевелила ногами. Чудесное. Жуткое, но неимоверно приятное. Ничего под ногами. Одежда невесома. Парение. Полная свобода. Свобода, никогда не переживаемая и невозможная для существ, ходящих по земле — свобода от силы все-Мирного тяготения.

Впрочем, моё сознание всё же ухватилось за «водяную» аналогию, чтобы хоть как-то объяснить рефлексам, в чём дело… Глаза Лак'ора сияли, как звёзды.

— Лети, малыш. Не бойся. Я держу тебя. Поднимайся за мной.

И он медленно устремился ввысь, таща меня на буксире своей крохотной ладошки. Мы поднимались. Мимо меня (к моему лёгкому ужасу) проплыли ветви и верхушки старых трелистов, край крыши, и я увидела, как впереди и позади открывается вид на убегающие зелёные улицы, путаницу крыш, мелькнувшую вдоль улицы бойру, редких прохожих и пролётных… А мы поднимались всё выше, подул холодный ветер, срывая листву с верхушек деревьев, улицы начинали казаться узкими лентами, и я ощутила настоящий страх.

— Пожалуйста, профессор, может быть, на сегодня хватит? — умоляющим и тревожным тоном спросила я.

Лак'ор неожиданно сурово покачал головой.

— Нет. Что тебя тревожит? Холод? Включай обогрев. Насколько я знаю, этот навык у тебя базовый и хорошо развит. Ты можешь легко вынести несколько часов при минусовой температуре. Или ты боишься высоты?

— Наверное, — шепотом признала я, — Мне просто жутковато находиться в ситуации, которую я не представляю, как контролировать…

Лак'ор неожиданно захохотал. Как будто я только что сказала нечто жутко потешное.

— Просто доверься мне. Сейчас мы лишь на миг глянем, что там сверху, а я пока расскажу тебе кое-что. Теоретические начала полёта.

Я кивнула, судорожно сжимая его руку. Я уже сомневалась, что он меня удержит, если что.

— Итак, первое, что ты должна запомнить — все основные законы, влияющие на летящего человека, применимы лишь для условия, что он полностью «погружен в воздух».

— Это примерно как в воду? — уточнила я, вспоминая свою водяную ассоциацию.