Дети Мира

— А эти способности у меня… в порядке? Ты ведь жизнь положил, чтобы мне доказать обратное?

Наверное, было странно, встретившись в таких обстоятельствах, начать немедленно выяснять уровень моего интеллекта? Но это был вопрос, всегда лежавший между нами, как бревно, и тут мне заявили, что я ещё и в этом не права!

— А ты как думаешь? — ехидно улыбнулся отец, оборачиваясь, — ШАйти… я имею ввиду — низинные аллонга — глубоко смешивают способность к математике и способность найти мудрость. А это, строго говоря, вещи различные. Ты совершенно нормальный человек. Для человека в целом. Так что брось эти «тупость моя перманентна». Тебе надо о многом спросить, а мне — рассказать. Так что воспринимай всё… обычно, и не беспокойся о своём уме. Но я ещё раз прошу у тебя прощения и позднее объясню, почему я воспитал тебя именно так, как воспитал.

Я покачала головой.

— А «человек в целом» — это как? — спросила я, подумав.

— Это любой человек трех рас. Усредненный типаж, так сказать.

— Человек трех рас?! — поперхнулась я. Значит, во-первых, тут всех считают людьми, а во-вторых, всех равными? Как с этим у бризов, я могла лишь догадываться, но раз они успешно подделывали аллонга, то вопросов у меня не возникало, а вот с шоколадными… — Это ты и хупара сюда считаешь?!

— Ну вот, а чем тебе хупара не угодили? Они не умеют логарифмировать без машинки. Ну дак ты тоже. И ни один бриз не сможет — более того, математические способности аллонга для них равны гениальности. А ещё хупара лучшие художники Мира. Никто из белых не сможет написать такую музыку или такую картину. И не только это. Они видят существующее иначе, понимаешь?

— Ну, допустим… — сама идея, что хупарская музыка (вошедшая в поговорки) может считаться за признак разума, была для меня новой. Её следовало переварить.

Мда, отец попросил у меня прощения. Невероятно! Да, он мог. Он никогда не жалел себя и не пёкся о дешёвой репутации. Значит, было за что? Значит, он действительно ошибся? В чём же? Я была, как бы это поточнее сказать… глубоко дезориентирована.

— Пойдём, — просто сказал он.

— Куда?

— Ко мне, разумеется. Домой. Пройдёмся, заодно и поговорим.

Итак, я не пленница. Ну ладно. Хорошо.

Мы спустились по лестнице без перил, идти по ней было жутковато, но отец не выказал никакого страха, и я храбро двинулась за ним. Рыжий длинный сидел за столом на первом этаже. Он уважительно поприветствовал отца. Они обменялись парой фраз на бризовском диалекте, я уловила своё имя.

— Это Майко Серая Скала, он вроде сотрудника милиции, — сказал отец, обращаясь ко мне, — А это действительно моя дочь, Санда Кун.

Отсуствие приставки «да» мое ухо немедленно уловило.

— Она уродилась наша, это правда? — дружелюбно спросил Майко на обычном языке, с любопытством пялясь на меня. Отец кивнул.

— Ну надо же, — сказал Майко и снова сел за стол. Я наконец определилась с этим Майко — я решила, что парень забавен. Хотя и рыжий, как огонь. Я не знала, что он имел ввиду, но его поведение не выглядело наглым. Скорее уж трогательным, как у ребёнка. А ещё в нём было что-то узнаваемое… странно, но он мне чем-то напоминал Каруна. Наверное, патологической честностью, написанной на лице.

Мы зашагали по улице. Я вертела головой — но всё было слишком новым, чтобы не сойти с ума. Я решила сосредоточится на беседе с отцом.

— Итак, как получилось, что ты попал сюда? Как, кстати, называется это место?

— Это Адди, — сказал отец мечтательно, — Адди-да-КардЕлл. Единственный настоящий город и столица Горной Страны. А ты, дочь моя, опять начинаешь не с того конца. Ну да ладно. Я не попал сюда. Я вернулся. Меня отозвали. Когда я обосновал, почему моя дальнейшая работа на посту директора Института Математики принесёт больше вреда, чем пользы. Видишь ли, у одаренных аллонга всегда наступает время, когда оказыватся, что продолжение разработок возможно лишь в закрытых учреждениях под контролем КСН. И если ты понимаешь — в моей ситуации это означало работу во имя войны с Горной Страной. Я отказался от должности и… «умер». Я счёл это меньшим злом, чем играть в прятки в контрразведкой. Может, ты не в курсе, но эти ребята не церемонятся. И они убивают очень нескоро.

Я кое-что припомнила, и в моём животе поселилось сразу два холодных шарика. Нет, не сейчас.

— Отозвали? Но как? Ты что, был завербован?!

— Нет, не завербован, Санда. Я изначально был сотрудником разведки Горной Страны.

Вот-те раз! Я чуть не села — прямо среди улицы.

— Изначально — это с каких пор? — осторожно уточнила я.

— С рождения, — улыбнулся отец, — Если точнее — примерно с двух лет.

Я подумала.

— Ты что же — «искусственный человек»?! Но ведь ты да Кун! Ты рожден в браке и Порядке!