Дети на борту!

Мне понравилось место маршрута, где было шесть шлюзов. Мы зашли в шлюз, ворота быстро закрылись, и вода стала опускаться. Спустилась на 10 метров, 15, 20, 25 метров. Двери открылись, мы вышли, у меня был ужас что сейчас ворота шлюза за спиной рухнут и нас заглотит 25-метровая волна. А капитан Владимир Александрович сказал: один прошли, пять осталось. И из-за поворота показалась следующая «ванна» шлюза. Мои поджилки тряслись не умолкая. В шестом было встречное шлюзование: вода в шлюзе долго не опускалась, а когда стала опускаться, тогда открылись ворота и в шлюз вошли навстречу две яхты. В шестом шлюзу я таки начал успокаиваться и готовить обед.

В Городец мы пришли 10 июля, у Арсения был день рождения, и капитан думал отметить это купанием. Когда мы отшвартовались, увидели, как спускают на воду сверкающую свежим лаком 115-ти летнюю яхту; мы были удивлены тем, что яхты могут так долго жить. Один послушник из Городецкого монастыря, бывший спортсмен-яхтсмен, увидел в яхт-клубе своего тренера, решил заехать поздороваться. Тренер сказал ему: «Вот дети из Перми на яхте пришли.» Послушник оказался вторым Владимиром Александровичем, и пригласил нас на экскурсию по монастырю, мы остались в монастыре на два дня. Там была архиерейская служба. Владыка благословил нас идти дальше. Арсения поздравил весь монастырь.

От Городца до Питера я был коком 16 дней. Готовить я научился в этом походе лучше своей мамы! Свой первый суп для экипажа из шести человек я сварил из двух картошек, двух помидорок и литра воды. Этот суп был самым первым за весь поход, другие коки супы до меня не варили. Это был шедевр и мы его вспоминали еще полгода.

Когда мы вышли в Ладогу, была наша с капитаном вахта, капитан сказал мне набирать воду. Ладога была спокойной. Вода сама в пятилитровые бутылки не лезла – яхта шла на большой скорости и бутыль подпрыгивала на воде, как камешек-«блинчик». Мне пришлось черпать воду кружками. К следующей нашей вахте на Ладоге были волны метра два. Я удивлённо спросил: «Где мы?». Я был потрясён такой большой перемене. Капитан меня спросил, что мне понравилось на Ладоге? Я сказал, что гигантские волны, хотя их ужасно боялся; это потому, что Владимир Александрович перед этим говорил, что кому не понравятся волны – тот повернет с ним обратно и будет ездить по волнам, пока не понравится.

В Шлиссельбурге мы мылись на настоящем теплоходе. Ходили в музей под открытым небом, посвящённый морским орудиям. Одна пушка поворачивалась на 360 градусов. Меня это удивило.