Дети непогоды

– Ох… Ну, как будто где-то рядом армадилл, понимаешь? Что-то вроде…

– Всё время, что ли?!

– А ты как думал, парень. Это Бэбилон… Ага, вот и пристань.

Действительно, за поворотом к реке примыкала небольшая рукотворная бухта, сплошь заставленная различными лодками, плотиками, даже кораблями – и среди них попадались довольно большие. Куки – или Иннот – направил лодку прямо в это скопище. Они проходили буквально впритирку к другим судам и, наконец, оказались возле длинного дощатого причала. Куки ловко выскочил на сушу.

– Давай нашу поклажу.

– Нашу поклажу? – удивился Хлюпик. Все их скромные пожитки остались на безымянном островке возле ступы.

– О духи предков! Ну не нашу, кипадачи, если тебе так больше нравится.

– А! – Хлюпик вытащил из-под сиденья втиснутые туда мешки. Как только вдали показались стены Вавилона, Куки (то есть Иннот, поправил он себя) заставил его вычерпать со дна лодки всю воду и аккуратно припрятать груз.

К путешественникам уже спешил какой-то вавилонянин. Хлюпик обратил внимание на его одежду: такой красивой тёмно-синей ткани он в жизни не видывал!

– Три монеты за стоянку, презренные куки! Три монеты, и ни одной меньше!

– Протри свои поросячьи глазки, любезный! Или ты меня не узнаёшь?!

– Иннот, малыш! – радостно завопил вавилонянин, раскрыв объятия. – Сколько лет!

Иннот, однако, довольно сухо его перебил:

– Слушай, мне некогда. У меня к тебе просьба – присмотри за лодкой; возможно, она мне ещё понадобится. За мной не заржавеет, ты знаешь. Да, и ещё: не говори пока никому, что ты меня видел, ладно?

– Не вопрос, парень, не вопрос. – Хозяин пристани с любопытством поглядел на стоявшего рядом Хлюпика. – А это кто с тобой?

– Неважно. Слушай, мне пора. Не забудь про лодку.

– Сей же минут о ней позабочусь…

Иннот схватил Хлюпика за руку и потащил сквозь толпу. Другой рукой он придерживал мешки с умат-кумаром. Маленький мешок достался Хлюпику.

– Значит, так. Сначала надо припрятать это добро. Таскаться с ним не стоит. Потом… – Иннот на мгновение задумался, – потом одежда. Надоело мне, что каждая сявка норовит обозвать презренным куки.

– И где… Где мы это припрячем? – удивился Хлюпик. – Здесь же кругом столько народу…

Иннот недоумённо поглядел на него.

– Всё время забываю, что ты вырос в Лесу, – наконец, сказал он. – Такой, в общем, смышлёный парень… Надо найти место, где наше добро будет под надёжной охраной. Одно из таких мест – моя квартира.

Тут он ненадолго замолчал.

– Да, сейчас идём ко мне.

– А где эта твоя хижина?

– Не хижина, а квартира. Ну, как бы сказать… Видишь эти дома? Так вот, внутри у каждого как бы много-много маленьких хижинок. И каждая называется – квартира. А идти туда недолго. Мы уже почти пришли.

– Слушай, а этот, на пристани – он что, твой друг?

– Друг? Ну нет, не друг. – Иннот явно думал о чём-то другом. – Он так… Просто знакомый. Страшная, кстати, зануда. Но доверять ему до определённой степени можно. Я как-то оказал этому парню небольшую услугу; кроме того, он немного меня побаивается.

– Серьёзно?!

– Ну да… Я ведь каюкер, знаешь ли.

Они свернули с оживлённой улицы и нырнули под арку. Хлюпику показалось, что они попали в какую-то гигантскую пещеру: теперь приятели двигались в лабиринте узких дворов, поднимались по каким-то лестницам, два или три раза проходили дома насквозь – Хлюпик морщился от резкого запаха мочи в тёмных переходах. Личности, попадавшиеся им навстречу, Хлюпику очень не понравились: лица у них были нездоровыми, а глаза – неприятно цепкими. Некоторые шли по своим делам, засунув руки в карманы, другие просто стояли в небрежных позах, подпирая стены. Наконец, протиснувшись сквозь какую-то совсем уж узкую щель (им пришлось даже встать боком), приятели оказались во дворе. Огромные бледно-жёлтые здания с глухими стенами, примыкая друг к другу, составляли некое подобие колодца. По стене одного из домов вилась тоненькая железная лесенка. «Абизьянам место в жунглях!» – уверяла безобразная синяя надпись на штукатурке.

– Нам туда, – коротко бросил Иннот, кивнув наверх.

– Как ты дорогу-то помнишь? – удивлённо спросил его Хлюпик.

– Ерунда. Поживёшь здесь немного и начнёшь ориентироваться не хуже. Дело привычки, знаешь ли.

Они поднялись наверх. В родной деревне Хлюпик без всякого страха забирался на самые высокие деревья; но тут, среди огромных, уходящих вниз плоскостей, у него неожиданно закружилась голова.