Дети непогоды

Иннот жил в каморке под самой крышей; обшарпанная дверь на скрипучих петлях оказалась незапертой. Хлюпик хотел что-то спросить, но Иннот молча вскинул руку, прислушиваясь. Маленький коридорчик, где они стояли, заканчивался другой дверью, неплотно прикрытой, из-под неё проникал лучик дневного света. Каюкер горестно вздохнул и вошёл в комнату. Там было пусто; лишь на полу виднелись грязные следы многих ног. Иннот покачал головой и заглянул в смежное помещение. Единственным предметом меблировки тут являлась кровать, более всего напоминавшая жертву какого-нибудь сухопутного армадилла: вспоротая вдоль и поперёк, с торчащими из недр пружинами. На полу валялся разнообразный мусор. Обои под раскрытым окном потемнели и вздулись пузырём.

– Извини, – нарушил молчание Хлюпик, – но это всё не кажется мне очень уж надёжным местом.

– Дверь, похоже, взломали, а потом мародёры растащили всю обстановку, – несколько смущённо откликнулся приятель. – Обычное дело, надо сказать; меня ж, считай, полгода не было…

– И что мы теперь будем делать?

– Так, сейчас соображу… Пожалуй, мы сейчас отправимся к Громиле. Это мой друг, он приютит нас на некоторое время.

– А какой он друг? Вроде этого, на пристани?

– Нет, что ты! Громила – свой парень, свой в доску… Тоже каюкер, между прочим.

– А почему у него имя такое странное?

– Чем же странное? Вполне нормальное имя. У него и внешность соответствующая: большой, чёрный, мохнатый…

– Мохнатый?!

– Ну да. Он же обезьянец.

– Я тебе, наверное, уже надоел с расспросами. Но все-таки скажи, кто такие обезьянцы? Помнится, ты и этих… Летающих пиратов так же обзывал.

– Всё верно, они тоже обезьянцы. Правда, несколько другого вида. Ты знаешь вообще, что такое Вторая Магическая?

– Ну, была такая война между магами, очень большая война, но очень давно.

– Не так уж и давно в общем. Так вот: маги не просто воевали между собой. Они создавали огромные армии, целые народы, предназначенные для войны. Да, парень, у них был размах! И как-то раз кому-то из магов пришла в голову идея не создавать их с нуля, а заколдовывать стаи обезьян, чтобы они воевали на их стороне. Дело тоже не простое, но Великим Магам и не такое по плечу. Вот так и появились на свет обезьянцы.

С одной стороны, разумные, с другой – прекрасно приспособленные к жизни в Лесу и очень сильные. Великие Маги все сгинули в той войне, а создания их живут до сих пор. Некоторые пиратствуют – у всех обезьянцев очень цепкие руки и ноги, и они хорошо управляются там, где надо лазать по канатам. Да и бойцы не из последних; только дисциплины у них маловато. Ну а другие вполне неплохо устроились в Бэбилоне. Кстати, те пираты, что напали на нас, скорее всего, происходят от павианов и шимпанзе. А у Громилы предком была горилла.

Всё это Иннот объяснял, уже шагая по улице. Хлюпик чувствовал усталость; кроме того, страшно хотелось курить. Но табак приходилось экономить: Иннот сказал, что зелье это редкое и достать его даже в Вавилоне нелегко. Прохожие немилосердно толкались, и в какой-то момент Хлюпик почувствовал, что рука одного из них явно ощупывает мешок. Иннот вдруг, словно почувствовав что-то, резко обернулся и уставился тому прямо в глаза. Прохожий стушевался и отстал.

– Не зевай, парень, не зевай, – сквозь зубы пропел Иннот. – И не отставай, иди ко мне вплотную.

Хлюпик потерял счёт пройденным улицам и еле волочил ноги, когда, наконец, они вошли в какой-то дом и поднялись наверх. По-видимому, все каюкеры предпочитают жить под самой крышей, флегматично подумал Хлюпик, когда они остановились на последней лестничной площадке перед железной, крашенной коричневой краской дверью.

Куки сбросил с плеча мешок и изо всех сил заколотил в неё кулаками. Грохот ударов, казалось, разнёсся по всему дому. Подождав немного, он приложил ухо к щели между дверью и косяком и прислушался.

– Музыку поставил, – огорчённо сказал он. – С одной стороны, хорошо – значит, он дома…

И Иннот снова принялся колотить в дверь. Наконец, оттуда глухо спросили:

– Кто там?

– Это я, Иннот!!! – завопил, надсаживаясь, Иннот.

Дверь открылась, и Хлюпик со страхом посмотрел вверх. Громила был невероятно высоким, почти вдвое выше самого Хлюпика, и весь порос длинной угольно-чёрной шерстью. Одежды на нём не было вовсе, если не считать ярко-красных плавок.

– Ты бы глазок в дверь вставил, что ли! – поприветствовал друга Иннот, подхватывая узлы.

– Да ну, блажь какая! В них всё равно ничего не видать толком. – Хозяин посторонился, пропуская гостей. – Ну, здравствуй, что ли, мелкий! Я уж, грешным делом, подумал, тебе каюк устроили твои недруги!

– Каюк не каюк, а квартиру обнесли.

– Ты спасибо скажи, что сам жив остался, – хмыкнул Громила. – Хотите пива?

– А то!