Дети Нитей. Восток

Мастер Сериона, вот уже с полгода – мой мастер, после того как я сдал экзамен, был самым, пожалуй, странным членом моей семьи. Да, он учил меня с первой нашей встречи, но, казалось, Рэйв делал это не ради меня, будущего Райледа или из любви к Нитям, а для того, чтобы избежать любых проблем в моем исполнении. Беспощадно жесткий, не терпящий возражений, бескомпромиссный, он словно не способен оказывался на жалость и сочувствие во всем, что касалось меня и моего поведения. Серьезно, даже Аликте, своей старшей ученице и будущему Преемнику, он прощал мелкие шалости, которые не собирался спускать мне. На самом деле я любил его уроки. Любил эту требовательность и нежелание закрывать глаза на ошибки. Этакая нескончаемая борьба, попытки доказать Рэйву, что я чего-то стою, были в обучении для меня стимулом не меньшим, чем желание познать Разум и подчинить его моей воле. Но его чувства в отношении меня, эти вечные недоверие, скепсис, сомнения, здорово выводили из себя. Аликта не чуяла эмоций родного дяди, конечно, но постоянно уверяла, что я себя слишком накручиваю, и все не так плохо, как мне чудится. Анха любил повторять то, что в очередной раз сказал вчера на крыше, – Рэйв чует мое отношение, мою злость, и начинает раздражаться все больше сам. Друг даже заметил как-то, что мы двое открыли совершенно новый вид эмпатического канала, никак не связанный с кровными узами, но такой же дурной по своей природе.

Сейчас я вспомнил ту его старую издевку, тяжело вздохнул и быстро глянул на Рэйва. Мастер стоял, весь поглощенный созерцанием портретов на стене. Высокий, со все еще солдатской выправкой и статью, темными волосами, собранными в пучок на затылке. Тонкие губы в едва заметной усмешке, синие глаза с жутко яркими фиолетовыми искорками слегка прищурены, одна бровь чуть вскинута вверх – анализировал мои эмоции, видимо. Слишком знакомое выражение лица. Я вспомнил его брата, генерала Рэго, точно такого же, у них даже мимика была совершенно одномоментной. Два очень сильных мага Разума в одном поколении, близнецы. Не удивительно, в общем, что у кого-то из них родился Великий Маг, особенно если вспомнить кокон и способности матери Аликты, лучшего на сегодня, пожалуй, врача Сериона. Я вновь перевел взгляд на портрет Алво. Невольно задумался, что предок отделался куда легче Рэйва и Рэго, что удаленность от семьи и титул мастера иного Дома давали ему шанс хоть иногда быть частью Равелов, а вот боль расставания этих братьев я улавливал всегда невыносимо четко, если видел их рядом, даже когда их поведение было полно дружеской иронии. Интересно, насколько Рэйва задела моя черствость при Назначении, если сам он с того дня ни разу не пересек порога родного особняка?

Такие мысли заставили меня на мгновение успокоиться. Дурной эмпатический канал, значит? Посмотрим. Я попытался проанализировать чувства Рэйва. Раздражение, желание надавать мне по шее, сомнения в решении Аливи. Все. Иногда мне казалось, что не будь рядом Марзока, очень близкого ему друга, Рэйв бы прикончил меня на месте просто на всякий случай еще в детстве. Улегшиеся секунду назад эмоции от происходящего вскипели в душе с новой силой.

– На что ты злишься, Дэйшу? – мастер покосился на меня.

– На тебя, – честно признался я.

– И что же я тебе сделал? – Ехидно уточнил Рэйв.

Я бросил на него еще один быстрый взгляд. Как же похож на Алво… Только черты лица чуть мягче, а так – просто копия.

– Ты считаешь меня каким-то монстром, – мрачно выдавил я. – Уверен, что я все испорчу. Ты не уловил от меня нужных эмоций на Назначении, и стал еще больше сомневаться. Больше, чем обычно.

– С чего ты взял, что я ждал от тебя каких-то эмоций? – спокойно поинтересовался Рэйв.

– Я же должен был их испытывать. – Я пожал плечами. – Боль, одиночество. Что там еще положено чувствовать?

– Положено? – Рэйв весело улыбнулся. – Эмоции не работают по приказу, Дэйшу.

– Ты знаешь, о чем я, – мрачно бросил я.

– Дэйшу, я ничего от тебя не ждал. – Вздохнул Рэйв. – Твое Назначение было просто формальностью, ты уже много лет живешь как Преемник, и учишься как Преемник. Меня смутила твоя злость, ее я, как понимаешь, тоже отлично почуял.

Я болезненно поморщился и несколько виновато улыбнулся. Сразу и Рэйву, и своим воспоминаниям о том, как Анха сказал про дурной эмпатический канал. Да, нас с мастером Сериона уже нельзя было бы считать близкими родственниками, мы прекрасно чуяли эмоции друг друга, но это-то, видимо, и оказалось основной проблемой. Не уверен, что наши отношения с Рэйвом можно сравнить с новым видом того странного феномена – слишком мало это связано с законами, создающими защитный барьер на восприятие чувств близких, и правилами его существования. Это все являлось банальным упрямством, которого в нас обоих было непомерно много, и которое в своем влияние на Нити Разума могло иметь временами ничуть не меньшую разрушающую силу, чем законы магии. Действительно, силу совершенно дурную по своей природе.

– Прости… – попросил я искренне. – Меня задело вчера, что ты сомневаешься во мне, и я разозлился.