Дети Нитей. Восток

– Дэйшу, от наших решений многое зависит, – вздохнул Рэйв. – Так же, как однажды станет зависеть от твоих. Вполне естественно, что любой из нас хочет в первую очередь добиться благополучия и выгоды для своего народа. К тому же, открою тебе страшную тайну: пока маги Домов видят соперничество мастеров, они сосредоточены на приумножении величия своего искусства, на изучении Нитей и новых открытиях. Если вдруг на их глазах мастера начнут называть друг друга братьями и сестрами, вести себя, словно самые дружелюбные солнышки на свете, маги успокоятся и решат, что отныне могут лишь купаться в роскоши и признании, а никому из нас, – он весело мне подмигнул, – подобного благополучия не нужно, за ним скрывается слишком много бед для будущих поколений. Но если мы понадобимся друг другу, мы всегда будем рядом. Ничего не изменилось. Ничего не может измениться.

Я очень счастливо улыбнулся. Он ведь сейчас не лжет, он правда так думает. Что все они: Аливи, Аллисан, Рут, Даяру – его братья и сестры. И, значит, это все еще та же игра? Только с немного иными правилами? К тому же его слова о магах имели смысл. Да, Нити звали нас, практически требовали касаться и сплетать их, только вот как много экспериментов с узорами, новых открытий или мыслей были следствием их зова? И как много делалось, чтобы уберечь свои народы: физически в случае, например, эликсира Иды, или материально в случае новых плетений, которые можно продавать другим Домам, чтобы преумножить славу своего искусства, доказать другим магам право быть на равных, как в случае наших пяти Нитей? А может и вовсе создать нечто такое, что впишет твое имя в историю всего Востока, раз и навсегда перечеркнет всякие сомнения его народов в том, что тебе под силу то, что никогда не удастся им, как в случае с Каяр и ее гобеленами. Я невольно покосился в сторону символов трех искусств Райледа, зажмурился на мгновение, осознав сколько борьбы, сколько стараний было вложено в саму возможность того, что они там есть. В сам факт существования всего этого зала, этой библиотеки, этого города. Не тогда, три сотни лет назад. Не только тогда. Сейчас, сегодня, потомки зельеваров прошлого делали ничуть не меньше ради своего Дома, ради того, чтобы называться теперь не равными – старшими. Все они: алхимики, маги пяти Нитей, ткачи, – вкладывали в Райлед не меньше, чем вложили когда-то их предки. Иначе, я понимал прекрасно, все созданное давным-давно уже обратилось бы в руины былой роскоши и медленно стиралось бы вовсе под гнетом времени. Просто оттого, что новым поколениям незачем и не с чем было бы бороться, некому было бы доказывать свое мастерство. Они бы наслаждались тем, что сделали поколения предыдущие, жили бы в достатке и довольстве, а их потомки помирали бы от голода на выжженой пустыне, оставшейся от их увеселений.

Рейв с жутко ехидной усмешкой наблюдал за мной, явно поняв, что сейчас до меня дошло. Я на мгновение прикрыл глаза, вздохнул и перевел взгляд на портрет Алво.

– Мастер Рэйв, можно честно? – тихо спросил я.

– Нужно. – Хмыкнул серионец. – Всегда. По определению.

– Массэ Аливи права. – Я мрачно улыбнулся. – Меня задела вся эта история. Я попытался увидеть людей, таких же, как те, о ком прочел. И не нашел их нигде на Востоке. А тут еще Дер-Ха и его глупое решение покинуть Совет… Я подумал, что вам плевать друг на друга и на всех в мире. Что вам ничего не нужно, кроме собственной власти. И решил, что буду тогда защищать сам, если понадобится. Что смогу стать таким же, как они…

– А что думаешь сейчас? – спокойно уточнил Рэйв, который почему-то ни капли не разозлился на меня за подобные слова.

– Что я без вас никто. – Я вздохнул. – Обиженный ребенок, который дуется на весь свет разом. И делает глупости, от которых самые важные люди перестают ему верить. Мне все это не нужно, ни титулы, ни власть, без каждого из тех, кого я люблю. Анха прав, если я этого не скажу, вы никогда не узнаете. Вы будете чуять только мое раздражение, и делать выводы, которые еще больше все испортят. Я не знаю, на кого я там похож, не знаю, что этот человек в свое время сделал. Может, даже не хочу на самом деле знать. Сомневаться в себе так же, как во мне сомневаетесь вы. Я хочу, чтобы вы все понимали, что вы – все, что у меня есть. Что я бесконечно вас ценю и никогда не позволю себе оставить.

Рэйв посмотрел на меня очень странным, невероятно теплым взглядом и мягко сказал:

– В таком случае, добро пожаловать в семью, Дэйшу.

Я очень радостно улыбнулся и едва заметно вздохнул.

– А теперь что тебя удивляет? – весело уточнил Рэйв.

– Ты не разозлился за то, что я наговорил. Про мастеров и остальное. Почему?

– Потому что ты еще ребенок, Дэйшу, – усмехнулся он. – Ты сделал глупые выводы, не зная всей картины, поверил в них и жутко расстроился. Это случается, это нормально. Но мне понравилось, что ты все равно принял решение защищать. В одиночку – это, заметь, совершенно дурное стремление, но, все-таки, оберегать людей, которые сами себе помочь не могут.