Дети ночи

Кейт разглядывала лицо священника в угасающем свете дня: полные мягкие губы, длинные ресницы – можно себе представить, до чего хорошеньким мальчиком он был, – а в бороде попадались рыжеватые пряди и преждевременная седина. По его безмятежному сейчас лицу она поняла, сколько скрытого напряжения таилось за его обычно открытым и дружелюбным выражением, будто Майкл О'Рурк постоянно носил тяжкий груз, от которого освобождался лишь во сне.

Кейт опустила взгляд, и в том месте, где одеяло немного разошлось, увидела длинный изгиб его обнаженного бедра. Недолго думая, поскольку раздумья могли поколебать принятое решение, она придвинулась поближе и прикоснулась губами к щеке О'Рурка, а потом, когда он открыл глаза и от неожиданности сжал губы, нежно, но неумолимо поцеловала его. Он не отстранился. Кейт на мгновение остановилась, чтобы заглянуть ему в глаза и увидеть там нечто более важное, чем просто удивление, затем снова приблизилась к его лицу, чтобы снова поцеловать. На этот раз ее губы разжались ненамного раньше, чем его. Забинтованной левой рукой она привлекла О'Рурка к себе, продолжая ощущать между грудей его по-прежнему сложенные ладони. В их судорожном поцелуе было нечто бесконечно более сложное, чем только взаимное влечение и возбуждение: это было медленное и одновременное открытие чувства, совпадение ощущений столь же реальное, как биение их сердец.

Кейт отпрянула. В душе у нее поднялся водоворот противоречивых чувств.

– Извини, я…

– Тихо, – прошептал О'Рурк. Он обхватил рукой ее затылок, запустил пальцы в ее волосы и притянул к себе для очередного поцелуя.

Кейт казалось бесконечным влажное совершенство этого поцелуя. Когда же он все-таки закончился, она заговорила дрожащим голосом:

– Я хотела сказать, что ничего страшного не будет, если мы… То есть я предохранялась…, но я пойму, если ты…

– Тихо, – снова шепнул он, стягивая с нее свитер через голову. Ее соски мгновенно отреагировали на холодный воздух, но О'Рурк тут же набросил на нее одеяло.

– Не говори ничего, – произнес он, коснувшись ее губ пальцем, в то время как другой рукой нащупал ее трусики и стянул их вниз.

– Если не хочешь, то никаких… – продолжила она севшим голосом.

– Помолчи. Пожалуйста. – Он снова поцеловал ее, просунул ей под спину ладонь с сильными пальцами и наполовину перебрался на нее сверху, опираясь на левую руку.

– Пожалуйста, – эхом отозвалась Кейт, приподняв к нему лицо и целуя его, положив одну ладонь ему на затылок, а другой – проводя вниз по спине до поясницы. Здесь она нащупала несколько шрамов, в основном небольших, но один – длинный и неровный. Она ощутила мимолетное прикосновение протеза, когда он приподнялся и опустился между ее ног, но потом осталась лишь теплота его тела, поцелуев и настойчивая упругость его члена.

Кейт застонала и скользнула правой рукой вниз, под его бедра, обхватила, подалась вверх и подвела его к себе.

О'Рурк не спешил. Он поцеловал ее продолжительным, глубоким поцелуем, приподнял лицо, чтобы взглянуть на нее, как ей показалось, с бесконечной нежностью, и снова прильнул к ней так, что она вполне способна была потерять сознание на секунду-другую. Ее бедра задвигались, и тогда он вошел в нее – без суеты, без грубого мужского нетерпения, но с той же влажной, медленной настойчивостью, которую она ощутила в его поцелуе.

Кейт на мгновение затаила дыхание, когда он приостановился и ей показалось, что он собирается покинуть ее плоть, но он вернулся, продолжая неимоверно медленное движение. Затем он глубоко проник в нее, по-прежнему неторопливо, настолько медленно, что она полностью ощущала его, когда он преодолевал наиболее чувствительный участок, потом почти полностью вышел и снова медленно вошел.

С каждым мгновением им становилось все лучше и лучше, они были все ближе и ближе друг к Другу. Ничто не выглядело вынужденным или неловким. Они двигались в унисон в течение нескольких минут, и ощущения Кейт вознеслись до точки, когда дышать уже стало трудно, а затем О'Рурк слегка переместился и просунул правую руку между ними, и каждый раз, когда он подавался назад, медленные движения давали Кейт ощущение того, что она обворачивается вокруг него и вокруг себя. Его влажные пальцы нежно опускались вниз по ее телу, она чувствовала, осязала одновременно движение и его пальцев, и его члена, а когда его рука начинала медленно подниматься, он входил глубже. В считанные минуты возбуждение Кейт достигло пределов, о которых она никогда и не помышляла, бедра ее колыхались то быстро, требовательно, то замедляя движение в совершенной гармонии.

Кейт не была новичком в делах любовных и дарила свои ласки и Тому, и нескольким мужчинам до и после него, но, несмотря на весь свой опыт, она оказалась неподготовленной к близости, переживаемой ею сейчас. Лишь только казалось, что ни она, ни О'Рурк не выдержат уже следующего мгновения и сорвутся в пучину оргазма при малейшем движении, как тут же менялся ритм, словно они годами отрабатывали согласованность хореографических па, и они начинали взбираться на очередной виток спирали чувственности.