Дети Ночи (СИ)

Хотя в Холмах решение Старшего многих удивило, но никто не стал оспаривать его. Тем более, что многие помнили, как именно Младший не дал оборваться Объезду. Именно благодаря Младшему сохранялся порядок в Холмах, пока Старший проводил ночи в уединении, готовясь к походу. Из него выйдет хороший король — говорили многие. И разве он не был в Испытании вместе с братом? Разве он не вставил свой камень в Узор?

А тем, кто сомневался, Старший сказал — мой брат отважнее и мудрее меня. Ему надлежит править, и так будет, а кто усомнится — я готов выйти на поединок от имени Лунного рода.

Дураков не нашлось.

И Младший принес клятвы народу и земле. По весне теперь он отправится в Объезд.

Так Младший брат стал королем. И всадник из Закатного холма отправился к Пограничному камню с черным знаменем.

Глава 23

ЗЕМЛИ ДНЯ. КОРОЛЕВСКАЯ ЧЕТВЕРТЬ

Госпожа Энальде, старшая сестра государя, была хороша собой и приятно полна, хотя пройдет еще пара лет, и полнота ее станет неприятной. Было ей уже тридцать и четыре года. Первый раз она овдовела двадцать девять лет назад, когда ее первый супруг погиб на южной границе. Был он князем Восточной четверти, так что теперь госпожа Энальде по праву вдовы владела еще и этими землями. После этого отец придирчиво искал ей мужей, угодных себе. Но как только муж начинал проявлять своеволие, с ним непременно случалось какая-нибудь неприятность. Наконец от лестного жребия стать очередным супругом принцессы все стали шарахаться как тварь от барда в боевом безумии. Потом отец ушел из снов богов. Наступила принцессе воля, да только к браку она испытывала уже такое отвращение и подспудный ужас, что решила провести свои дни безмужней. А всю свою неизрасходованную супружескую и материнскую любовь обрушила она на младшего брата.

И это был тяжкий груз.

Но это была его единственная сестра. Государь очень жалел ее, потому терпел.

Вот почему, когда поутру как всегда вошел верный Тьянда, государь ожидал, что первыми словами его будут «ваша сестрица ожидает вас к себе, и завтрак уже приказано накрыть у нее в покоях». А где сестрица, там и Айрим — в последнее время сестрица уж очень стала прислушиваться к этому крайне неприятному типу. Надо подумать, что можно с ним сделать, не нарушая правды короля.

— Государь, у Пограничного камня — черное знамя, — сказал Тьянда.

Оно было огромное, поле Энорэг. Зимой, когда и небо, и земля одинаково белы, оно казалось просто бескрайним. И бесконечно, до самого горизонта кругами расходились белые курганы — от самого высокого, с большой каменной чашей на вершине. Она была черной. Почему-то снег никогда не засыпал ее. Весной, летом и осенью в ней стояла дождевая вода и ее пили небесные птицы, прилетавшие из-за Стены.

«Как прощался брат с любимым братом
На широком поле на кровавом.
Как навек прощались-расставались,
Как давали клятвы-обещанья.
Брат мой, брат, не свидимся мы боле.
Не сойдется день с ночною тьмою.
Стану белой птицей я дневною,
Станешь ты ночною черной птицей.»

...Оно было огромным, это поле. Ветер пах железом, кровью и гарью. Воздух был тяжел и густ от криков, стонов и плача. Насколько хватало взгляда — мертвые, мертвые, мертвые. Где-то медленно, опустошенно сбредались к знаменам уцелевшие. Разум понимал — все, страшное кончилось. Душа еще не была способна понять.

— Надо похоронить мертвых, — сказал один брат-близнец.

— Мне кажется, что мы тоже мертвы, — ответил второй...

Оно было огромным, поле Энорэг. Близился вечер, снежные облака уходили на восток, и на западе над белым краем мира протянулась золотисто-розовая закатная полоса.

Государь спешился. Тьянда подхватил повод. Свита осталась у края поля. Дальше государь пойдет один. Пешим.

Наверное, Ночные уже здесь, но их, говорят, не увидеть, если они сами не захотят. А Айрим, вроде может видеть их всегда... Или врет?

Он шел по глубокому снегу. Ему не было холодно, хотя сильный ветер рвал теплый плащ с плеч и хлестал редкой, но колючей снежной крошкой по лицу.

Ему было страшновато точно так же, как в тот день, когда он встал на Королевский камень, и тот вскрикнул под ним. Он тогда подумал — неужели я достоин? Я же совсем не ощущаю себя королем, все короли должны быть могучи, отважны, высоки мудростью, а я-то совершенный мальчишка, я же ни к чему не готов...

Это было семь лет назад. И все равно — он до сих пор удивлялся тому, что он король и старался оправдать свою власть.

Снег набился в сапоги. Небо расчистилось. Ветер потихоньку начал стихать. Такая тишина после ветра...

Тишина на поле Энорэг. На поле древней битвы Грозовых лет. На поле Уговора.

Он поднялся на курган, где давным-давно истлели кости предков Дневных и Ночных, которые еще не были ни Дневными, ни Ночными.

А какими они были?

«Выродками, что ли? А почему нет? Тьфу, опять Айрим. В такую минуту — и этот тощий злобный сучок в мысли лезет...»