Дети ночных цветов. Том 2

Он хотел и не хотел вспоминать одновременно. С одной стороны была Сэнди и что-то теплое и светлое, как полуденное солнце в летний день, но с другой стороны всегда скрывалось нечто пугающее, мрачное, склизкое, словно ожившая ночь, протянувшая к зазевавшейся жертве наполненные ядом щупальца. И если первое заставляло улыбаться, то второе всегда рождало крик ужаса. Самым кошмарным для Донована было то, что чем сильнее он пытался вспомнить свои кошмарные сны, тем изворотливее они становились, ускользая от него. Он знал, что в прошлом что-то осталось, но вот только что?

– Может быть, виной всему женщина? – спрашивала Марла. – Ты всегда был таким ранимым, – затем на ее губах всегда появлялась улыбка, заставлявшая Донована хмуриться сильнее. – Нет? Не женщина? Кто тогда? – она поднималась с кровати, закуривала сигарету, молчала какое-то время, затем спрашивала о мужчинах.

Поначалу Донован возмущался, потом просто вяло возражал, и в итоге вообще перестал обращать внимание. «В конце концов сигарета Марлы закончится, и она снова ляжет спать, забыв об этом разговоре уже утром», – говорил он себе, следя за тем, как тлеет в темноте красный уголек ее «Мальборо».

Потом она засыпала. Он слушал ее дыхание, а сам лежал и пытался вспомнить. В комнате витал запах дыма, от постельного белья пахло стиральным порошком, а от Марлы – ночным кремом. Темнота подкрадывалась к кровати, окружала ее, скреблась где-то внизу, стояла в изголовье. Но страхи оставались в прошлом, за темной дверью, которую лучше не открывать. Донован знал это, каждый раз подбираясь к воспоминаниям достаточно близко, чтобы ухватить их за хвост. Засевший в голове чертенок забивался в угол, словно желая быть пойманным, но Донован отступал. Отступал так же часто, как чертенок памяти позволял ему загнать себя в угол. А уголек сигареты, зажатой между пальцев Марлы, все тлел и тлел где-то в ночи, возвращая старые привычки.

Донован даже не сразу понял это. Просто выбил из пачки сигарету, сунул в рот и прикурил. Вокруг по-прежнему была ночь, но страхи отступили. Страхи и воспоминания. Он больше не боролся с ними, он просто позволил им уйти, заполнив образовавшуюся пустоту чем-то другим, еще более старым, но от этого не менее понятным и спокойным. Утром, за завтраком, Марла увидела, что Донован снова начал курить, но лишь пожала плечами.

– Это лучше, чем кричать во сне, – сказала она.

– Да. – Донован сделал глоток несладкого кофе и добавил два куска сахара. Но на этом возвращение привычек не остановилось.

Сны закончились, уступив место бодрствованию, которое оказалось еще хуже ночных снов. Сначала это был домашний телефон. Он звонил, Донован снимал трубку, но на другом конце провода никто ничего не говорил. Слышался только шум помех.

– Наверное, это тебя, – говорил Донован, передавая трубку Марле.

– Да? Кто это? – спрашивала она, но ответа не было. – Может быть, это Сэнди? – Марла пытливо вглядывалась Доновану в глаза. – Я так и не знаю, от кого у нее ребенок на самом деле.

– Вот как? – злился Донован. – А может быть, это был хозяин той мужской рубашки? Ведь я тоже не знаю, почему он ушел.

В эти дни они спали порознь. Дверь в спальню снова закрывалась. Диван в гостиной навевал забытые сны. Доновану снился отель, но он не мог вспомнить его название. Ему снился мальчик лет шести с темными волосами и его сестра – молодая, с короткой стрижкой и прямым, открытым взглядом. Иногда ему снился чернокожий повар, женщина-шериф, нанятый на работу шофер… У всех были лица, были характеры, но не было имен.

Как-то ночью он проснулся, забыв даже имя Сэнди. Он закурил и долго лежал, подпирая взглядом потолок, пытаясь вспомнить, как же ее звали. Была ли она его другом? Или любовницей? Или матерью его ребенка? Воспоминания стерлись. Последнее напугало Донована.

– Такого ведь не бывает? – спросил он психолога, на прием к которому записала его Марла.

Он потратил на врачей почти полтора года, но так ничего и не добился. Время, проведенное вне Чикаго, стерлось, захватив с собой и часть воспоминаний о жизни в Городе Ветров.

– Может быть, так оно и лучше? – осторожно спросила его Марла, перед тем как завести разговор о том, чтобы сменить квартиру. – Нам нужно нечто побольше. – Она принесла пару проспектов о недвижимости за чертой города. – Может быть, даже в пригороде.

– Ты что, беременна? – растерянно спросил Донован. Марла улыбнулась и пожала плечами.

– Снова убежишь?

– Наверное, нет.

– Да. – Марла задумалась на секунду, затем рассмеялся. – Успокойся! Я просто планирую. – Она бросила на Донована косой взгляд и рассмеялась сильнее.

Он выдавил из себя жалкое подобие улыбки. Они уснули в одной кровати, но ночью вернулся забытый кошмар. Донован закричал, проснулся. Марла выругалась, потянулась за сигаретами.

– Я, пожалуй, пойду спать на диван, – сказал Донован.