Дети Нового леса

Эдвард в растерянности и раздражении остановился подле стола. Он пришел сюда всего-навсего получить щенков, а оказался словно в засаде врага, который, даже не удосужившись как-то отреагировать на его появление, преспокойно себе извлек из конверта письмо и начал читать. Лицо мальчика раскраснелось от гнева. Он уже был готов поставить на место обидчика, но, к счастью, вовремя вспомнил, кем должен здесь представляться, и к моменту, когда джентльмен отложил письмо, сумел совершенно взять себя в руки. Кровь отхлынула от его лица. Перед столом теперь скромно переминался с ноги на ногу внук Якоба Армитиджа, позволявший себе лишь время от времени коситься на симпатичную девушку, которая, едва встретившись с ним глазами, немедленно отводила взгляд.

– Ну, и с чем же вы к нам пожаловали, молодой человек? – спросил наконец мужчина.

– Приехал по частному делу, сэр, чтобы взять двух хороших щенков. Мистер Патридж обещал их моему дедушке Якобу Армитиджу.

– Ах, Армитидж! – мужчина глянул в лежавший на столе список. – Армитидж… Якоб… Совершенно верно. Он здесь работает старшим егерем. Что же он сам-то ко мне не явился?

– Зачем ему надо было являться к вам? – не очень-то понял Эдвард.

– Просто затем, молодой человек, что Парламент назначил меня хранителем Нового леса. И каждый, кто служит здесь, должен явиться ко мне, чтобы я вынес решение, кого оставить, а кого уволить.

– Но Якоб Армитидж ничего об этом не знал, сэр. Он был назначен егерем при короле, но уже года два как не получает жалованья и живет в собственном доме, который оставил ему в наследство отец.

– А позвольте полюбопытствовать, молодой человек, вы проживаете вместе с Якобом Армитиджем? – последовал новый вопрос.

– Да, уже больше года, – подтвердил мальчик.

– Но если ваш дедушка столько времени оставался без жалованья, то на что же вы жили? – пристально поглядел на него собеседник.

– А на что здесь жили другие? – спросил в свою очередь Эдвард.

– Вы, сэр, здесь стоите не для того, чтобы задавать мне вопросы, – нахмурился джентльмен. – А для того, чтобы отвечать на мои. Вот я и хочу услышать, на что же существовал Якоб Армитидж?

– Если вы думаете, что у него нет средств, то вы ошибаетесь, сэр. У нас есть собственная земля, которую мы обрабатываем, лошадь, повозка, коровы и свиньи.

– И этого вам достаточно? – не сводил с него глаз джентльмен за столом.

– Разве у наших предков было намного больше? – усмехнулся Эдвард.

– Интересные у вас доводы, молодой человек. Только и я ведь кое-что знаю о Якобе Армитидже. – Хранитель Нового леса потянулся к одной из бумаг и поднес ее к глазам. – И с кем он общался… И кому служил… – продолжал он с короткими паузами. – А теперь позвольте еще вопрос. Вы явились сюда за двумя щенками. Но для чего они вам понадобились? Растить коров и свиней? Или у вас с ними связаны совершенно другие планы?

– Вообще-то у нас замечательная собака. Полагаю, что лучшая в этом лесу. А двух щенков мы решили взять просто на всякий случай. Вдруг с нашей что-то случится.

– Лучшая собака в лесу, – зацепился за слова мальчика джентльмен. – Для чего же, скажите на милость, лучшая?

– Для охоты.

– То есть это признание?

– Не собираюсь я делать признаний за Якоба Армитиджа. Он вполне может сам за себя ответить, – заявил Эдвард. – От себя же могу вас заверить: если он даже и убивал оленей, никто не имеет права его осуждать.

– А не изволишь ли объяснить, почему?

– Да, по-моему, все совершенно ясно. Якоб Армитидж служил королю в качестве королевского лесника и получал за свою работу жалованье. Но против короля восстали. У него были отняты все полномочия и средства, и он оказался не в состоянии никому ничего платить. Таким образом, у работников леса остались всего две возможности: либо уйти, бросив лес без присмотра, либо отстреливать в своих нуждах какую-то часть оленей, но продолжать охрану остальных.

– То есть вы признаете, что Якоб Армитидж охотился на оленей? – повторил мужчина.

– Я не могу ничего признавать за Якоба Армитиджа, – стоял на своем мальчик.

– А вы сами охотились на оленей?

– И на это я вам не отвечу, сэр, – твердо произнес Эдвард. – Во-первых, я здесь не за тем, чтобы в чем-то оправдываться. А во-вторых, мне хотелось бы знать, по какому вы праву, сэр, учинили мне этот допрос?

– Молодой человек, – поджал губы его собеседник, – хоть вы и достаточно дерзки, однако я вам объясню, по какому праву.

Эдвард дернулся было поставить на место обидчика, но снова вовремя вспомнил, что тот говорит не с Беверли, а с внуком егеря, и продолжал молча слушать.

– Назначив меня хранителем Нового леса, мне предоставили право по своему усмотрению как нанимать, так и увольнять работников. И так как писать и читать вы, разумеется, не умеете, вам придется поверить мне на слово.

Эдвард, не возражая ничем на сие заявление, попросту взял со стола бумагу, на которую в качестве доказательства своих слов указал его собеседник.

– Должен признать, что вы правы, сэр, – вернул он на стол документ. – Но, если я верно понял, назначение ваше произошло двадцатого декабря, то есть всего восемнадцать дней назад.