Дети Нового леса

Наступило затишье. По всей видимости, нападающие меняли тактику. Собаки вдруг заметались от одной двери к другой, словно бандиты решили брать дом с двух сторон. Из комнаты девочек послышались грохот и звон стекла. Там явно выбили крохотное окошко, которое Хамфри даже и не трудился баррикадировать, полагая, что взрослый мужчина пролезть сквозь него не сможет. Подозвав к себе Хваткого, он отворил дверь в комнату. Пес кинулся внутрь. За ним тут же последовал Чуткий. Ругань и рык рассвирепевших псов немедленно засвидетельствовали, что там завязалась серьезная схватка. Обе входные двери тряслись и стонали под мощными ударами таранов.

– Очень много разбойник, – констатировал побледневший от напряжения Пабло.

Они с Хамфри стали стрелять по обеим дверям. Снаружи тоже послышались выстрелы, но не по дому. Работа таранов сменилась паническими криками и топотом множества ног.

– Люди хранителя здесь, – с облегчением выдохнул Хамфри.

– Хамфри! Элис! Эдит! – тут же послышался с улицы голос Эдварда.

– С ними все в порядке! – прокричал ему брат и принялся ощупью разбирать заграждение. – Элис, милая, зажги скорее лампу! Все уже позади, но я ни черта не вижу! Эдвард, одну минуту, сейчас открою!

– Никто не ранен? – осведомился с тревогой тот.

– Нет, нет, говорю же, все целы, – продолжал борьбу со стропилами Хамфри, а Элис уже бежала к нему с ярко горящей лампой в руках.

Вбегая в наконец распахнувшуюся перед ним дверь, Эдвард был вынужден перепрыгнуть через распростертое у порога тело.

– Ну, одного из подонков, я вижу, вы уложили, – заметил он, обнимая Элис и Эдит.

Следом за Эдвардом в дом влетел раскрасневшийся Освальд. Люди из его команды связывали тем временем во дворе многочисленных пленников.

– Освальд, возьмите у Элис фонарь, посмотрим, кого из них им удалось навечно угомонить, – сказал Эдвард.

– Лучше сперва проверьте комнату девочек, – вмешался Хамфри. – Собаки-то все еще там.

– Что-о? У сестер? – кинулся следом за Хамфри в распахнутую дверь спальни старший брат.

Собаки угрюмыми стражами сидели возле маленького окошка, в котором застрял не подававший признаков жизни грабитель. Судя по выпученным его глазам и пятнам на шее, псы изрядно над ним потрудились. Отозвав их, Эдвард кликнул людей из команды Освальда, чтобы они проверили, жив ли он, и если да, не дали ему удрать, сам же вернулся к передней двери.

– Корбулд, чтоб мне провалиться! – воскликнул Освальд, как только свет фонаря упал на лицо успокоенного навечно выстрелом Пабло разбойника.

– Что же, свой счет он закрыл, прости, Господи, его грешную душу, – покачал головой Эдвард.

Вскоре выяснилось, что всего разбойников было десять. Восьмерых из них взяли в плен, Корбулд же вместе с застрявшим в окне сообщником нашли здесь свою гибель. Связанных негодяев поручили Освальду Патриджу и пяти его подчиненным, а Хамфри и Освальд вместе с еще семью направились к дому Клары проверить, остался ли кто еще на свободе из лесной банды. Добрались они к двум часам пополуночи, и улов их был невелик. Вконец перепуганный негодяй, им открывший, оказался единственным, кто не принял сегодня участия в деле. Уже светало, когда они вместе с ним возвратились обратно. Освальд и его люди были накормлены завтраком, и Эдвард собрался с ними в обратный путь. Пабло тоже поехал, чтобы потом возвратиться с повозкой, на которую погрузили два тела. Так был положен конец лесной банде, промышлявшей столь долгое время в окрестностях, и еще многие годы спустя эти места не знали больше ни одного ограбления.

Один из разбойников засвидетельствовал, что целью налета явился и впрямь злополучный ящик. Заметив, как Хамфри вытаскивает его на поверхность, они польстились на ценности, которые, по их мнению, в нем были спрятаны, иначе бы нипочем сюда не явились, хоть Корбулд и множество раз подбивал их на это. Но им двигала исключительно жажда мести, а их интересовала только нажива, и рисковать лишь ради его удовольствия никто из банды не собирался.

Ящик братья открыли перед отъездом Эдварда. Он и впрямь содержал в себе немалые ценности. Сорок фунтов золотыми монетами, мешок серебряных и много весьма дорогих изделий из серебра, от женских украшений до подсвечников и столовых приборов. Эдвард составил подробную опись и по приезде дал ее изучить хранителю, спрашивая совета, как лучше всего обойтись с находкой.