Дети острова Таршиш

— Да ничего страшного,— тихо проговорил Шалом.— Мы можем праздновать Симхат-Тора. Мы можем радоваться. Пусть у нас нет Сефер Торы[*], но ведь у нас есть сама Тора,— она внутри каждого из нас.

Ребята задумались над словами Шалома. Он прав. Тора всегда была с ними. Они всегда соблюдали мицвы, молились и им удалось создать крепкую сплоченную общину. Они могли решить любые свои проблемы, потому что умели использовать знания, полученные дома. И Тора только усиливала ощущение связи с домом — связи, которая никогда не прерывалась.

Акафот общины Таршиша был несколько необычным. Семеро плясали, встав в круг на пляже, а рядом, словно гладкое сверкающее зеркало, поблескивал огромный океан. Здесь не было свитков Торы, но был настоящий праздник Симхат-Тора. Шмиль танцевал с сидуром в руке, Шалом с томиком Хумаш, Нафтали взял свою записную книжку, а другие просто скакали от радости.

Утром Шалом прочитал последний отрывок Торы, затем начал снова с чтения книги Бе-решит[*]. Завершился годичный цикл чтения, новый его круг тоже давал пищу для размышлений. Действительно, после праздников на Таршише воцарилось ожидание чего-то нового, радостного.

На другой день после праздника они отправились к пещере на северном берегу. Ребята гуськом вошли в мрачную пустоту, захватив с собой веревки и горящие ветки. И вновь испуганные летучие мыши стали вылетать из своих укрытий, но на этот раз мальчики были готовы к отражению их атаки. Вскоре они пришли к тому месту, где стоял сундук. Шмиль развернул крошечный план и принялся внимательно его изучать. Что-то было не то. Стрелка на карте указывала в направлении какого-то еще помещения. Но у пещеры был только один вход, через который они вошли. Мощные стены со всех сторон окружали ребят и как будто смеялись над их страстью к сокровищам. Дани и Рон тщательно изучали план, а Шмиль и Ашер обследовали одну из стен, освещая ее факелами. В них уже стало закрадываться сомнение, как вдруг голос Шмиля заполнил все пространство пещеры.

— Вот он! Идите сюда!

Ребята поспешили к Шмилю, указывавшему на стену. При свете горящих веток они увидели, что небольшая ее часть явно отличается от всей поверхности.

— Это вход! — заговорщически прошептал Шмиль.

— Но он замурован,— сказал Рон.— Кто-то заложил его камнями и глиной.

— Так давайте откроем! — воскликнул Шмиль и начал ковырять между камней пальцами. Все последовали его примеру. Но стена была прочнее их пальцев. Пришлось остановиться и подумать, как быть! Наконец, они решили вернуться в лагерь, забрав сундук и все, что в нем оставалось. Они выработают план дальнейших действий в лагере.

Все это время ребята не обращали внимания на Нафтали. Он сидел на полу и во что-то играл. Они собирались уже уходить, как раздался его голос:

— Здесь есть еще и другое сокровище!

— Что? — спросил Рон,— где? Какое еще сокровище ты нашел?

— А ты стоишь на нем! — громко засмеялся Нафтали. Мальчики посмотрели на пол, но не нашли там никакого сокровища.

— Нафтали! — нетерпеливо проговорил Дани,— о чем ты говоришь?

— О перьях! — сказал Нафтали, набирая полные пригоршни.

Они смотрели на мальчика и не могли понять, что тот имел в виду. Нафтали поднялся и подкинул содержимое в воздух. Все пространство пещеры заполнилось пухом и перьями.

Звуки его смеха эхом отражались от стен, сам он прыгал на мягкой перьевой перине.

— Да, перья! — кричал Нафтали.— Мы можем наделать матрасов! Мы можем сделать подушки! Сшить теплую одежду и еще много чего. Разве это не сокровище?

Ребята смущенно улыбались. Как они раньше не догадались? Было решено набрать побольше перьев для одеял и подушек.

В тот вечер у костра они строили планы на следующую неделю. Гилад думал, как пробить замурованную стену, а Ашер напомнил о приближающейся зиме. Они не были уверены, что времена года на Таршише такие же, как в Израиле. Хотя прошедшее лето было привычно жарким, но ведь часто шел дождь, чего не бывает в Израиле летом. Ашер заметил, что остров, возможно, находится в жаркой зоне, поэтому зима не должна быть очень уж холодной, как бывает иногда в Израиле. Однако, наверняка, будет немало дождей. Шалом подумал о молитве о дожде, Тефилат Гешем, которые произносятся на Шмини Ацерет. Он надеялся, что израильские фермеры получат в наступающем сезоне долгожданные дожди. Эта мысль натолкнула Шалома на важную мысль. Он предложил начать возделывать поле, посадить овощи, а главное — посеять пшеницу, чтобы обеспечить себя продовольствием на будущее. Ашер горячо поддержал его. А что, если заложить на берегу ручья еще и сад. Можно будет прокопать канавки, чтобы влага орошала их посадки. Гилад добавил к этим проектам еще и насос, чтобы подавать в канавки воду. Он вспомнил картинку из учебника географии, которая изображала древнейшее устройство в какой-то из деревень — большое колесо с привязанными к нему многочисленными кувшинами. Поворачивая колесо, можно было зачерпывать ими воду из ручья и выливать ее в канавки.