Дети острова Таршиш

Дани сидел на известковом камне, оставшемся на горе после разборки сигнала SOS. Он рассказал ребятам, как бородач уже нажимал на курок, как внезапно оборвалась веревочная лестница, как террористы рухнули на землю и как кончились патроны у лысого именно в тот миг, когда он решил стрелять в Дани.

— Настоящее чудо! — изумленно прошептал Ашер.

— Что значит'чудо? — удивился Шмиль.— Чудо, это когда расступились воды Красного моря. Но то, что случилось с нами, вполне объяснимо.

— Ну и что,— проговорил Рон,— чудо, что это случилось именно в ту секунду, когда Дани находился в опасности! Лестница лопнула, потому что не была достаточно крепкой, а патроны кончились, потому что террорист не перезарядил автомат, но все это произошло именно в тот миг, за который Дани и успел скрыться!

— Весь план мог провалиться сто раз! — проговорил Шалом, положив подбородок на колени.— Только помощь А-Шема позволила осуществить все это.

— И может быть, за это мы должны быть благодарны Шалому,— прошептал Нафтали, напомнив Дани и Гиладу, как молился Шалом под градом насмешек и оскорблений бандитов.

Ребята просидели на вершине всю ночь. Они снова и снова говорили о своем удивительном спасении, поглядывая при этом, не возвращаются ли их враги. Когда настало утро, мальчики спустились с горы и спрятались в лесу. Теперь, наконец, можно было немного отдохнуть. Их сердца переполняло счастье. Они спаслись! Они снова вместе, их объединяет дружба, тесная, как никогда.

Прошли еще день и ночь. Террористы не показывались на острове. Ребята вернулись в лагерь и с удвоенной энергией принялись ремонтировать все, что было разрушено бандитами. На светлой каменистой земле северного берега чернело огромное пятно от взрыва в туннеле. Дани сказал, что оно может привлечь внимание пролетающих самолетов. Но не мешает восстановить и сигнал на вершине горы.

Следующая Суббота была уже Субботой Захор, предшествовавшей празднику Пурим[*]. Ребята чувствовали живую связь с этим праздником и его Субботой. Когда Шалом читал из своего Хумаша отрывок «Помните, что Амалек сделал с вами...», они подумали о террористах, которые причинили им столько горя. Хотя бандиты и не были прямыми потомками Амалека, в них воплотился характер этого человека, безжалостно преследовавшего слабых и беззащитных. Только бессердечный враг, который «не имеет страха перед Богом», мог так безжалостно издеваться над беззащитными детьми!

На этой неделе дети с особой радостью отпраздновали победу над отродьем Амалека, Аманом. Шалом нараспев читал Мегилат Эстер из своего Танаха[*], и они представляли злого Амана в виде вооруженного террориста, а Мордехая Еврея — в виде тоненького мальчика в очках, который даже под угрозой отказался есть некашерную пищу и прервать свою молитву. Подвиг царицы Эстер ассоциировался с поступком сильного мальчика с черными кудрями. Рискуя собственной жизнью, он обращался к террористам со смелыми речами. Чудеса, что произошли с евреями в Шушане, их победа и месть поработителям, повторились на острове в смелой операции Дани и Гилада.

На следующее утро ребята исполнили три мицвы праздника Пурим: они послали друг другу мишлоах манот[*]: положили несколько жемчужин в коробку для цдаки, чтобы по возвращении в Израиль раздать помощь бедным, и сели вместе за праздничную сеуду по случаю Пурима. На столе стояли небольшие глиняные кружки, наполненные самодельным вином, перед каждым была тарелка с вкусной едой. Шмиль сыграл на флейте веселую мелодию Пурима. Ребята подпевали ему звонкими, чистыми голосами.

«Ла-иеудим айта ора ве-симха ве-сасон ве-икар... Для евреев был свет, и счастье, и радость...»

46. Весна

После освобождения от бандитов в канун Пурима у ребят укрепилась уверенность, что спасение не за горами. Сам факт появления здесь самолета означал, что о существовании острова знали. Конечно, террористы наверняка выбрали для своего тайника самое глухое место океана. Но больше всего ребят воодушевила победа над жестокими и хорошо вооруженными бандитами. Теперь у них появилось твердое убеждение, что силы небесные не оставят их в беде и помогут избавлению.

В воздухе чувствовался аромат весны. Зацвел сад, и им было приятно смотреть на плоды своего труда. Ашер обнаружил созревшие колосья дикой пшеницы. Они напомнили ему о весеннем сезоне в Израиле, где сейчас зреет на полях ячмень.

Во времена Бейт а-Микдаш евреи принесли ячмень в качестве подношения в Омер[*]. Но здесь, на Таршише, первой созревала пшеница, и Ашеру очень хотелось приступить к уборке урожая. Шалом предложил подождать еще несколько дней, чтобы можно было собрать его голыми руками, без специального инвентаря.

Потом они выберут из колосьев зерна и превратят их в муку, из которой приготовят мацу шмуру[*] для праздника Песах.

— Но почему надо быть особенно внимательным с пшеницей? — спросил Дани.

— Я говорю о такой маце шмуре, которая готовится из первых зерен,— объяснил Шалом.