Дети павших богов

Я обвела взглядом людей: они оторвались от дел и, морща лоб, поглядывали на меня.

– Все хорошо?

Серел потускнел:

– Хорошо-то хорошо, только…

– Что? – Я перестала улыбаться. – Что случилось?

За спиной Серела в дверном проеме возник Филиас. Серел хоть старался сохранить хорошую мину. А Филиас? У этого лицо окаменело от гнева. Двумя пальцами он держал исписанный пергамент.

– Надо поговорить, низеринская ведьма, – сказал он.

Стол, как и вся здешняя обстановка, был хоть выбрасывай – грубые, неровно сбитые доски на кривых ножках. Не в столе заключалось дело. Дело заключалось в том, что на нем лежало.

Письма. Десятки писем, разбросанных по всему столу внахлест. Все на одинаковом пергаменте, все с одинаковой красной печатью, при виде которой во мне что-то оборвалось.

Люди сгрудились у стола и молча смотрели на меня.

Филиас кивнул мне на письма:

– Читай!

– Которое?

– Любое.

Я наугад взяла письмо. Написано дрожащей рукой, все в потемневших красных пятнах.

Милая…

Не хотел писать… не хотел тебя тревожить… мне не оставили выбора…

Каждое слово, словно по капле, вытягивало из меня кровь.

Я отложила то письмо, подняла другое. И еще одно. Разный почерк, разные слова, а суть одна.

– Все одинаковые, – глухо проговорил Филиас. – Во всех одно требование.

– Как видно, – подала голос Риаша. – Зороковым не понравилось, как ты подрубила поместье Микова.

Колени у меня подогнулись. Я опустилась на шаткий стул.

Все это писали рабы. Точнее, рабы семейства Зороковых, одного из самых могущественных треллианских родов. Рабы, любимые теми, что укрывались теперь здесь, на Аре. И каждое письмо, написанное под жестоким нажимом, молило об одном.

Им нужна была я.

Выдать меня треллианским владыкам для «справедливого суда» за убийство Эсмариса и Азина Миковых.

Справедливый суд. Смешное название для того, чего они добивались. Общество Трелла не знало правосудия. Будь я мужчиной и треллианцем, моя победа внушила бы им почтительный страх. Они и сейчас меня боялись, как боялись и Орденов. Но я своими глазами видела, как отвечают треллианцы на силу, если ее обратит против них тот, кого они числят недостойным. Я видела, как вешают со вскрытыми животами жен, слишком много позволивших себе с мужьями. Я видела, как старшие братья перерезают горло слишком честолюбивому младшему.

А то, что сделала я, было во много раз хуже.

Сами они не могли вздернуть меня на виселицу. Зато могли угрожать своим рабам: родителям, сестрам, друзьям тех, кого я взяла под защиту, – требуя меня.

Умно. Безжалостно.

Я вдруг поняла, как я наивна. Я знала, чем рискую, но не думала, что это начнется так скоро… пока у меня еще связаны руки.

– Как они так быстро нас нашли? – пробормотала я.

Серел скривился:

– Многие, как обустроились, стали писать друзьям и родным. Стоило перехватить одно письмо…

– Ты знала? – спросил Филиас, когда я вскинула голову.

– Нет. Нет, конечно.

– Они и Орденам будут угрожать. И тем, кому досталось теперь имение Микова. Орденов они боятся не меньше тебя. Верховный комендант тебе не говорил?

Разумеется, Зерит и не мог сказать. В последнее время он в трех словах путался.

– Нет, не говорил.

– Но ты же сумеешь их вытащить? – прозвучал из толпы слабый голос какой-то девочки. – Правда?

– Там и от моего племянника письмо, – добавил другой. – Ему всего-то семь лет.

Я закрыла глаза. За висками разрасталась боль.

– Мы их вытащим. И Ордена нас поддержат.

– Нельзя нам было бежать, – пробормотал кто-то, и моя магия уловила в ответном молчании острое чувство вины – рябь безмолвного согласия.

– Не будем притворяться, что ждем помощи от аранцев, – сказал Филиас. – У них своих забот хватает. Если помощь нужна нашим родным, нам и помогать.

У меня сердце ушло в пятки.

– Вам не справиться.

– У нас может не быть выбора.

– Зороковы вас перебьют. И всех, кого вы любите, заодно. – Я выпрямилась и обвела толпу глазами. – Поверьте, я не меньше вас рвусь в бой. Но если дадите мне время, появится надежда на победу. Без меня Зериту Алдрису победы не видать. Он во мне нуждается, а я связала аранцев обещанием. Как только закончится их война, начнется наша. С их поддержкой мы не просто бросим свои трупы к ногам треллианцев. Мы победим.

– И сколько еще Алдрис будет выбивать одного за другим родичей Сесри? Они же все равно не сдаются. Это не план, а розовый дым.

К несчастью, его слова были эхом моих сомнений.

– Победа будет быстрой. Надо только дождаться.

Но не опоздает ли эта скорая победа?

Как бы мне хотелось им обещать. Но не так все было просто.

– Мы должны ей верить, – сказал Серел. – Она за нами вернулась – никто на ее месте не вернулся бы. Она могла не возвращаться. То, что она называет правдой, правда и есть.

Из дальнего угла прозвучал горький смешок:

– Чушь!

Я повернулась туда. И увидела знакомое лицо в задних рядах – в тени, потому и не заметила его сразу. С прошлой нашей встречи он успел поправиться. Шрамы затянулись, открылась здоровая веснушчатая кожа. Но губа осталась рассеченной, и на месте носа зияли две дыры. Он сжимал в руке трость.

– Вос, – выдавила я.