Дети песков (СИ)

И стоило им распахнуть дверь, как со всех сторон их окружил хаос.

В городе творилось настоящее безумие.

Толпы хетай-ра в беспорядке метались по тесным улицам и крутым лестницам, толкались в переулках и перелезали через ограды. Кто-то кричал, другие тащили на себе какие-то корзины, горшки и вещи, некоторые падали в суматохе на дорогу, и прямо по ним бежал народ, затаптывая ногами каждого, кто не мог подняться. Пустынники с широко распахнутыми от страха глазами спешили вниз, к выходу из жилой пещеры. Одни хетай-ра, на ходу торопливо застегивая на себе кожаную броню, наручи и нагрудники, сжав зубы и грубо расталкивая народ, ломились вперед — некоторые из этих мужчин и женщин потрясали над головами костяным или стеклянным оружием, что-то гневно выкрикивая в толпу. Другие же, прижимая к груди маленьких детей, вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в плечи родных, старались не задохнуться в плотной сутолоке и добраться до выхода. Многие, едва оказавшись в самой гуще народного безумия, почти сразу выбрасывали в стороны свои мешавшие пожитки — сумки, мешки и корзины, и не было никого, кто бросился бы подбирать все эти не нужные больше вещи.

Непередаваемая какофония звуков наполняла Муравейник. Всюду с грохотом распахивались двери и окна, ревел испуганный скот в своих стойлах под непрекращавшееся гудение сигнальных рогов. Внизу громогласно командовали вооруженные солдаты и стражи, пытаясь направить возбужденную толпу к нескольким выходам, где уже стояла давка:

— Sharahat’ta! Sharahat’ta! — безостановочно кричали они.

Изумленный профессор, едва шагнув из дома, мгновенно поддался общей панике, от которой спертый воздух в пещере кипел, — он на один миг задохнулся от нахлынувшего на него волнения и страха, совершенно не понимая, что происходило вокруг. Его выручил лишь сосредоточенный Манс, который явно знал, что стоило делать и куда идти — он сразу же бросился к лестницам, твердо раздвигая толпу руками. Еще на верхних уровнях жилой пещеры Ашарх схватился за край одежды юноши и, наверное, именно благодаря этому они сумели не разделиться в первые минуты в живой массе народа, которого с каждым биением сердца лишь становилось больше и больше.

Брату Лантеи удавалось лавировать в толпе с такой легкостью, что чаще всего хетай-ра даже не успевали понять, кто же их так бесцеремонно отталкивал и проскальзывал мимо. Едва оказавшись внизу, на заполненной жителями площадке, Манс сразу же бегом поспешил к ступеням центральной широкой лестницы, ведущей из Муравейника прямо к главному коридору полиса. Народ тесно сгрудился на вершине, возле арочного прохода, пытаясь протиснуться в основной тоннель и только мешая друг другу. Они дышали в затылки своим соседям, цепляясь за их одежды и надеясь перекричать стоявший шум. Стражи грубо направляли нескончаемый поток прочь из жилой пещеры, жестоко разнимая стихийно вспыхивавшие драки, они толкали хетай-ра к выходу, плотнее утрамбовывая толпу и свистом подгоняли медливших.

— Sharahat’ta!.. Uguaran! — постоянно повторяли воины.

В этот момент откуда-то со стороны рыночной площади раздался новый мощный шум. Это был словно звук нескольких сокрушительных взрывов, следовавших один за другим. Низким гулом они пронеслись по всему городу, и Ашарху на миг показалось, что стены пещеры и потолок над головой задрожали, но это лишь стаи спугнутых светлячков поднялись в воздух с насиженных мест и зеленовато-желтым облаком закружили над Муравейником. Никто не обратил на взрывы особенного внимания — паника и так уже достигла наивысшей точки, лишь испуганно озирались по сторонам малые дети, да прислушивались к затихавшему эху стражники.

Манс упорно пробивался сквозь толпу, перескакивая через ступени и без всякой жалости локтями прокладывая себе путь наверх. Профессор, чувствуя себя обузой, постоянно то цепляясь за прохожих мешком или рукоятью меча, то спотыкаясь о чужие ноги, больше всего на свете в тот момент боялся, что их с юношей отсечет друг от друга народ. Он до побелевших костяшек сжимал одежду своего приятеля и все продолжал плыть в океане живых тел, без сомнений отталкивая мужчин и женщин, пиная чьи-то упавшие вещи и желая лишь одного — чтобы это все наконец закончилось.

Через арку они проскочили с трудом. В какой-то момент хетай-ра вокруг с такой силой вдавили Ашарха в ближайшую стену, что он испугался, будто его могут раздавить, как какого-то беспомощного жука. Но Манс вовремя дернул руку мужчины, утягивая его за собой, и они оба пробкой вылетели в главный коридор, жадно глотая свежий воздух.