Дети победителей

Я возвращался с работы, у подъезда встретил соседку, потасканную алкоголичку, которая выгуливала на поводке, что удивительно, породистую собаку, похоже кавказскую овчарку. Здоровый пес лениво гавкнул в мою сторону. Хозяйка тут же одернула его: «Ну что ты лаешь, как дворняга какая-то!»

Пять лет мы прожили в комнате площадью девять квадратных метров на троих. Если в одиночной камере штрафного изолятора колонии особого режима на человека приходится четыре квадратных метра, то у нас — три. Да, но при этом мы имели право открыть форточку, двери и даже холодильник! Правда, туалет был общим.

Но все это фигня по сравнению с телевизором. Особенно меня занимали сентиментальные передачи, в которых заслуженные деятели культуры со слезами вспоминали свои коммуналки пятидесятилетней давности, не в силах сообразить, что миллионы россиян по-прежнему продолжают существовать в этих длинных и темных кирпичных норах. Я писал письмо на ЦТ, предлагал обмен. Нет, заслуженные не хотят возвращаться в счастливую молодость.

Первым, что стала использовать в этой жестокой войне моя жена Лиза, был дихлофос, спрей такой, в баллончике. А что на коробке было написано! «Аэрозольный препарат для уничтожения летающих и ползающих. Позволяет полностью уничтожить насекомых в течение четырех минут, не доставляя вам неприятных ощущений…» О, это очень важно — «не доставляя вам неприятных ощущений»! Тараканы дохли за милую душу, надышавшись отравой. Первые два-три раза они дохли, а потом привыкали — и снова активизировали свою паразитическую деятельность. Случилось, один залез моему сыну в ухо ночью, когда тот спал. Пришлось вести Сашку в больницу. Врач подставила под ухо ванночку и начала вымывать таракана водой из шприца. Вымыла. Сын был в ужасе. Я в шоке. Жена в отключке.

Из обзора

Первые тридцать лет.