Дети разума. Тень Эндера

Родился Орсон Скотт Кард 24 августа 1951 года в городе Ричленде (штат Вашингтон), а детство и юность провел в Калифорнии. Во время учебы на факультете археологии в университете Брайэм-Янг (в городе Прово, штат Юта) Кард писал пьесы и был импресарио местной театральной труппы. Он окончил университет с дипломом театрального режиссера; а еще один диплом — филолога — получил в университете штата Юта (в Солт-Лейк-Сити). После этого будущий писатель-фантаст работал театральным режиссером, корректором, сочинял мюзиклы, редактировал студенческую газету, преподавал в различных университетах США.

Остается добавить, что ныне Орсон Скотт Кард живет в городе Гринсборо (штат Северная Каролина) с женой Кристин — между прочим, единственной! (Смысл этого уточнения станет ясен ниже.) И растит пятерых детей, чьи имена выбраны, очевидно, с учетом литературным пристрастий отца: Джоффри (в честь Чосера), Эмили (в честь Дикинсон и Бронте), Чарлз (в честь Диккенса), Зина Маргарет (в честь Маргарет Митчелл, автора «Унесенных ветром») и Эрин Луиза (в честь малоизвестной у нас писательницы Луизы Олкотт).

И все. Единственное, за что может зацепиться взгляд особо эрудированного читателя, — это город Солт-Лейк-Сити в штате Юта. Знаменит он тем, что там расположен главный храм Мормонов. А если добавить, что Кард получил воспитание в этой весьма колоритной религиозной общине, по сей день является практикующим проповедником (у мормонов, как и у прочих протестантских общин, институт рукоположения отсутствует) и два года добровольно служил миссионером в Бразилии, — то многое становится ясно.

По крайней мере все его произведения после этой дополнительной информации читаются по-новому. И чтобы понять их в полной мере, нужно хотя бы в общих чертах представлять себе, кто такие мормоны и что за религию они исповедуют.

Мормоны — течение внутри протестантизма (официально именуемое «Церковью Иисуса Христа святых последнего дня»), которое зиждется на крепком и весьма колоритном фундаменте. Секрет замеса — в сочетании нескольких ингредиентов, каждый из которых сам по себе ничего из ряда вон выходящего не представляет. Но вот их комбинация…

Это, во-первых, семья — как основа основ человеческого сообщества. Причем, мормоны допускали и полигамию, за которую их долгое время преследовали, пока они добровольно-принудительно не отказались от своего «пережитка» (вот смысл моей реплики по поводу «единственной жены Карда»: он — мормон современный, цивилизованный!). Во-вторых, ощущение собственной уникальности и избранности (впрочем, этим одержимы все без исключения конфессии).

Далее — мессианство, проистекающее из причудливой мифологии мормонов, чья цель — «собрание племен израилевых и восстановление истинной христианской церкви». В их священном писании — Книге Мормона — утверждается, в частности, что потомками ветхозаветных «племен израилевых», растерявшихся во время блуждания по пустыне, являются коренные жители североамериканского континента! Наконец, добавим еще обязательное присутствие лидера-харизматика, плюс выкованную за долгие годы гонений внутреннюю стойкость членов общины.

Немудрено, что характер и убеждения будущего писателя его духовная семья воспитала соответствующие. Во всяком случае, мало кто в американской фантастике может быть поставлен на одну доску с Кардом во всем, что касается искусства проповеди, донесения до читателя благой Вести. Причем, Кард умудряется еще и облечь свою проповедь в такую увлекательную сюжетную облатку, что «паства» досиживает до конца службы, разинув рты от восхищения!

Тут, правда, палка о двух концах. Многие читатели (особенно, подозреваю, это касается наших, для коих мормоны — что-то уж совсем из Туманности Андромеды), завороженные ярким сюжетным фантиком, могли этой Вести вовсе не расслышать. А ведь проповедник так старался…

Впрочем, лучше любого «ликбеза» о том, кто такие мормоны и чего они хотят, расскажут произведения их достойного ученика — Орсона Скотта Карда.

Свое писательское кредо он излагает так:

«Оглядываясь назад, оценивая все мною написанное, я и сам вижу, сколь навязчиво в нем повторяются одни и те же мотивы и темы. Некоторые были замечены рецензентами, а за иные меня даже поругивали в прессе. Что ж, в момент написания конкретных книг я об этом как-то не задумывался — по-видимому, эти мотивы и темы были отражениями неосознанных (хотя для меня и бесспорных) моральных убеждений.

Мои герои почти всегда добровольно взваливают на себя ответственность за судьбу сообщества, в котором выросли, — хотя их часто об этом не просят. И почти всегда они готовы терпеть — и терпят — невыносимые страдания, несут жертвы ради спасения своей „семьи“, если понимать под этим общину. Некоторые склонны видеть в этом проявление бессмысленного насилия; я же нахожу, что подобная жертвенность есть проявление высшего смысла человеческой натуры, врожденное богоподобие человека, отрицающего расхожее представление о своей будто бы греховности с момента рождения.