Дети Революций... (СИ)

Чарльз презирал и Ферфакса и Эссекса, но особенно ненавидел этого выскочку из Кембриджа, Оливера Кромвеля, сектанта и врага не только королевской власти, но и католической церкви. Когда же он, Король, увидел это носатое, грубое лицо, коренастую фигуру, вызывающий взгляд, то понял, что перед ним враг и антипод. Король тогда обозвал его Анабаптистом, и оказался прав. Во время последней войны, Чарльз надеялся разбить армию Парламента и переманить на свою сторону их полководцев, а Кромвеля повесить. И это ему почти удалось, но Кромвель разгадал планы, изгнал лорда Манчестера, разбил королевские войска при Нейсбай, и, выследив, воспользовавшись предательством знати, захватил самого Короля, и осудил на смерть, конечно, не сам, но с помощью запуганных им судей...

Часы пробили двенадцать и во дворце Сент-Джеймс, в котором помещался пленный король, началась какая-то суета. В спальню заглянул полковник Томлинсон, небрежно поклонился Королю, что-то прошептал на ухо часовому и ушел, стуча каблуками и звеня шпорами.

"Хам!-подумал Чарльз и оторвавшись от горестных воспоминаний, удалился в маленькую часовню, в углу , за ширмой, стал на колени и глядя снизу вверх, на фигуру Христа на деревянном распятии напротив, стал молиться: "Господи! Прости мне мои прегрешения, мою усталость и моё равнодушие в прежние годы, когда я не находил времени среди занятий искусствами уединиться и молиться тебе, Боже, прося благодати и благословения!..

Спаси и сохрани мою семью, жену и детей от происков врагов наших. Прости и моим врагам их грубость и неразвитость. Воистину, не ведают, что творят!.."

За ширмы вошёл кардинал Юксон и стал поодаль стараясь не мешать молитве Короля.

Вскоре однако раздалось лязганье шпор и полковник Томлинсон почти гаркнул, приказывая: "Через полчаса надо отправляться!" Король поднялся с колен и Юксон стараясь отвлечь Короля предложил: "Может быть, вам государь надо подкрепиться?.. Дух силён, а плоть немощна"- пробормотал он привычно, но Король согласился. Он, подойдя к столу с закусками, выпил немного вина и съел кусочек белого хлеба...

Потом в коридоре затопал сапогами конвой... Король в последний раз оглядел спальню, яркие огоньки углей в камине, блеск солнечного света отразившегося в оконном стекле...

"Пора- подумал он. - Да воздаст господь Смутьянам сполна! А мне даст силы перенести казнь, как перенёс её он Сам! -широко перекрестился и в сопровождении Юксона и своего старого слуги Херберта, под аккомпанемент топанья сапог полуроты конвоя, твердо зашагал к выходу...

Ровно в два часа по полудни, Король Чарльз взошёл на эшафот в сопровождении кардинала Юксона , и двух полковников распоряжающихся казнью и чуть отставших палачей в полумасках и кажется даже в париках. Кардинал морщил лицо , сдерживая рыдания и не глядя на побледневшее лицо Короля, шевелил губами, шепча молитвы. Король невольно вздрогнул, когда толпа увидевшая его тысячегорло охнула и раздались крики: "Ведут! Ведут!".

Заплакали, запричитали сердобольные женщины. Кому-то в задних рядах сделалось плохо. Мужчины стояли молча, хмурые и мрачные. Наступила тишина и даже дети притихли. Один из полковников выступил вперёд и торопясь, невнятно прочёл приговор. "За измену... народа и Англии... казнить... через отсечение...

Народ вновь охнул: "О-о-о-х-х-х". Кардинал подошёл и дал поцеловать Королю золотой , большой литой крест...

Палач и его помощник стояли рядом, широко расставив ноги и заложив сильные мускулистые руки за спину. Когда полковник окончил читать приговор, помощник передал палачу чёрную повязку и тот подойдя к Королю сзади , ловко и быстро завязал ему глаза. Люди в толпе замерли. Палач словно актёр-протагонист, казалось упивался своей бесстрашной силой. Взяв Короля под руку он подвёл его к плахе, помог встать на колени и поправил поудобнее голову.

Солнце пробившись сквозь белое облако, ярко озарило сцену казни и вновь скрылось.. Палач молодецки повёл плечами, подбросил чуть вверх топор, примериваясь. Помощник палача подошёл к Королю со спины и чуть надавил двумя руками вперёд...

"Боже!!! Прости ме...". Палач чуть привстав на носках взметнул блеснувший под солнцем топор и с хаканьем опустил на шею...

Голова, полностью отрубленная, со стуком упала в сторону и через мгновение из шеи фонтаном хлынула кровь...

"А-а-х" - взвыла толпа и закричали в истерике женщины, кто-то упал в обморок, кого-то держали под руки. Мужчины отворачивались стараясь не смотреть друг другу в глаза. Палач бросив топор на помост вынул из-за пояса красную тряпку, схватив за длинные волосы голову с открытыми ещё глазами, вытер капли крови с лица и волос и показывая её толпе, поводя рукой со страшной ношей то влево, то вправо, произнёс традиционную фразу хриплым и громким голосом: "Смотрите!!! Вот голова его!!!"...

Глухой вой страха и отчаяния пронёсся над площадью и солдаты подгоняемые короткими злыми командами принялись вытеснять народ с площади...