Дети Революций... (СИ)

"Хансен говорил мне, что сегодня они будут устанавливать систему тревоги на башне,- вспомнила Наталья и успокоилась. - Левушка сегодня в хорошем настроении. На днях говорил, что не хочет видеть Джексона, а сегодня сам ведет его в свой кабинет".

Джексон поднимался по лестнице вслед за быстро идущим Стариком. Он старался идти как можно прямее - стоило ему наклониться, как тяжелый ледоруб в тайном кармане, оттопыривал полу плаща. В какой-то момент ему показалось, что лезвие ледоруба, раскачавшись от шагов, стукнуло по лезвию кинжала, спрятанному в узком карманчике на другой стороне плаща...

Время двигалось скачками, то ускоряло свой бег, то останавливалось! Пока Наталья его спрашивала, оно томительно тянулось, а сейчас, когда с каждым шагом приближался момент действия, оно стремительно летело.

"Боже! - повторял про себя Рамон, - неужели я это сделаю?".

Второе его я отвечало первому: "Ты это должен сделать. Надо убить лицемерную гадину! То, что рассказывали мне знакомые, не укладывается в голове. Оказывается, они и сами пытались его убить, и давно, еще в восемнадцатом году, когда революция в России висела на волоске".

Троцкий остановился на верхней площадке и ждал его. Рамону показалось, что Старик очень уж пристально смотрит на его плащ.

Рамона снова бросило в жар, руки судорожно прижали вздувшийся плащ к телу. Каждый шаг вверх по лестнице давался Меркадеру все с большим трудом.

- Вы сегодня действительно себя плохо чувствуете, - строго, но с сочувствием, произнес Троцкий, открывая ключом дверь кабинета, - проходите...

Касаясь стенки, Рамон старался быть как можно дальше от Старика... Руки дрожали, на лбу выступил пот...

Троцкий, впустив его, прошел к столу, взял у Рамона отпечатанную статью и сел.

- Плащ можете положить вот сюда, - он указал на стул, стоявший у левой стены.

Рамон осторожно снял плащ и тут часы, стоявшие на подставке за его спиной, начали бить шесть ударов. Рамон от неожиданности чуть не уронил плащ на пол.

"Спокойнее, спокойнее, - повторяло второе я и подбадривая, сравнивало - это как перед атакой: страшно, непонятно, зачем надо подниматься из окопа, бежать под пулями. Но когда побежал, страх уже не тревожит, все делаешь автоматически".

Он положил плащ, пощупал в заднем кармане брюк пистолет и посмотрел на Троцкого. Тот сидел к нему спиной, склонившись над статьей. Седой ежик волос на затылке был хорошо, ровно подстрижен.

"Пора, - подталкивало второе я, - бить надо вот сюда, в центр этого венчика из седых волос. И не сомневайся: тот, кто убивает чужими руками, должен быть убит, как трусливая гадина".

Троцкий читал статью, слышал шуршание плаща за спиной. "Какой вздор, - думал он, - откуда этот Джексон взял такие цифры. Я совсем недавно читал статистику французского рабочего движения. Там были другие цифры. Что он там делает за моей спиной? - вдруг подумал старик, но не обернулся, - еще подумает, что я его боюсь и подозреваю..."

А для Рамона время неудержимо стремилось в будущее!

"Решайся!" - вкрадчиво подталкивало второе я.

"Боже мой, боже мой! - причитало первое я, - Как я это сделаю?!"

Трясущимися руками он достал ледоруб, снял с него мягкую, легкую тряпицу, сжал двумя руками ручку и замахнулся!

Опуская острый, зазубренный клюв ледоруба на голову Старика, Рамон инстинктивно зажмурился.

Раздался чавкающий звук, острие вошло в голову, чуть изменив направление, пробило затылочную кость, погрузилось в череп почти по обух...

Троцкому показалось, что оглушительно хлопнул выстрел за спиной и в голову ударила тяжелая, как ядро пуля.

- А-а-а-а, - инстинктивно закричал он, и как отпущенная пружина, вскочил на ноги. Ледоруб, выдернутый испуганным Меркадером, с грохотом упал на пол. Ужас охватил убийцу, - такого пронзительного крика - воя, он никогда и нигде не слышал.

Страх, смертельная тоска, злоба, все слилось в этом пронзительном громоподобном вопле. Троцкий схватил Меркадера за руку, подтянул ее к себе и что было сил укусил за основание большого пальца!

От ужаса и от боли, силы Меркадера удесятерились. Он отбросил Троцкого от себя и тот упал на пол. Кровь брызнула из раны на голове во все стороны, попадая на стены, на стол, на лицо и руки убийцы.

С грохотом упал стул, посыпались со стола газеты и книги. Троцкий вскочил, шатаясь, выбежал из кабинета, не прекращая крик-рев...

Меркадер крупно дрожал. Совершив убийство, он перестал что-либо видеть, вращал вылезшими из орбит глазами, тяжело, со свистом дышал, шатаясь, шарил правой рукой сзади пытаясь достать пистолет и клацая зубами, думал только о том, чтобы Старик не зашел обратно в кабинет, потому что видеть Троцкого в таком состоянии вторично, было выше его сил...

Услышав нечеловеческий крик, охранники выскочили во двор и Робинс, заметив в кабинете Троцкого какую-то возню, выхватил пистолет и прицелился в окно кабинета.

- Не стреляй! - крикнул Хансен, - Ты убьешь Старика!

Он тут же включил сирену тревоги и пока Хансен стоял, не зная что делать, Робинс побежал по плоской крыше в сторону кабинета и мгновенно оказался возле Старика.