Дети Революции

Шли дни, и Адам становился всё более и более беспокойным. Его попытки выяснить местоположение аэродрома у расквартированных в городе ячеек были безнадежны. Структура Белого Клыка, разветвлённая и оперирующая по принципу ячеек, в которых лишь отдельные фавны обладали возможностью связаться с вышестоящим командованием, играла против него. Он провёл две облавы на укрытия Белого Клыка. Они окончились ничем. Те несколько десятков боевиков не знали ничего ценного. Были бесполезны.

По крайней мере, он дал выход своему раздражению. Это было плюсом.

Он знал местоположение трёх основных аэродромов, куда могли свозить прах. Без собственного транспортника ломиться туда было бесполезной тратой времени — они были на расстоянии в двести-триста километров от города.

Начало фестиваля Витал приближалось. Приближался и день, когда Блейк покинет свою команду, чтобы наткнуться в доках на Торчвика. Эта мысль ему не нравилась.

Вдруг своим уходом он уже повлиял на события? Ему противостоял не герой выдуманной истории, с заранее прописанным диалогом, а живой человек. Или даже не человек. Все те легенды, что он знал, так и не давали ответа о том, чем может быть создание, называющее себя Салем. Древняя ведьма, продавшая душу ради власти над гримм? Древний гримм, чей разум не уступал человеческому? Нечто иное, ещё более опасное?

Одно он знал точно. На каждое его действие она будет давать ответ. И его единственным преимуществом было то, что она не знала о том, что знает он.

Он уже совершил несколько нападений на организацию. Он открыто выступил против них. Вдруг Белый Клык решит перестраховаться, отправив больше бойцов? Вдруг Блейк не справится с ними с помощью одного лишь студента?

Адам недовольно фыркнул, расхаживая по внутреннему дворику дома Таксона. Сам хозяин дома уже начал собираться перед поездкой, перетряхивая немногочисленные шкафы, тумбочки и кладовку, оставляя всё ненужное и забивая два чемодана одеждой, ценными экземплярами книг и прочим добром. Сейчас Таксон спал. Адам спать не мог.

Вдруг Блейк пострадает из-за его действий? Вдруг она не справится?

Он не знал, что ему следовало делать. Самым логичным выходом было бы предупредить Блейк до того, как она туда сунется. Вот только для этого он должен был с ней встретиться. Он боялся этого - когда они расстались, Адам был командиром Белого Клыка. Он дал ей обещание, что постарается всё исправить. Он был героем, для неё, для всех фавнов. Воином и защитником. Теперь он был никем. Зачем он был ей нужен?

Лезть на территорию академии, к тому же, было формой бессмысленного и болезненного суицида. Да, его пока не крутили в новостях с подписью "Разыскивается". Пока что не крутили. Но было бы глупостью предположить, что никто во всём городе не знал, кто он, не знал его лица. И уж таинственный директор одной из четырёх академий охотников точно обладал этой информацией. Адам считал себя достаточно сильным воином, но приближаться к академии, битком набитой опытными охотниками и многочисленными студентами — его бы снесли, банально задавив массой.

Сжав руки в кулаки, он покачал головой. Похоже, ему придется пойти на риск, ударив организацию во время ограбления доков. Пилоты точно знали, куда им нужно доставить груз. Надо было снова проверить портовые районы — вдруг он найдёт хоть малейшую подсказку, когда произойдёт сражение в порту. Одно, впрочем, он знал точно.

Он должен защитить Блейк. Даже если он ей не нужен. Он не смог защитить Белый Клык, не смог убить Синдер Фолл. Но он не допустит, чтобы Блейк причинили вред.

Никогда не допустит.

Нужно было ударить раньше, задавить ограбление в самом зародыше, а потом уже искать ответы на вопросы.

Весь следующий день, как и несколько предыдущих, Адам провёл в пропахших рыбой, водорослями и морской солью доках, скрытый в толпе горожан, вечно спешащих по своим делам. Шарф, подаренный Таксоном, вполне сходил за импровизированную бандану, скрывающую его фавновские черты.

Адам повернулся, опираясь руками на ограждение причала и горько улыбнулся, смотря на бескрайнее море, над которым натужно орали чайки. Сколько раз он ворчал и ругался, глядя на то, как Блейк надевала свой бант, скрывающий её уши. Сколько раз он уговаривал её не стесняться своего происхождения, что быть фавном — достойно гордости. Что он защитит её от любого, кто решится проявить неуважение к её происхождению. Но напрасно: Блейк упрямо хмурилась, качала головой и скрывала свои кошачьи уши — чудные, мягкие как бархат, восхитительно пушистые уши, под жёсткой тканью банта.

И что теперь? Он сам скрывает своё происхождение, не желая привлекать внимание людей к своему наследию. Как... Никчёмно. Как бессмысленно.

Развернувшись, Адам снова нырнул в толпу, проходя мимо разноцветья нарядов и одежд со всех государств. Классическая, строгая мода Атласа, цветастые юбки и костюмы Мистраля, лёгкая и почти ничего не скрывающая одежда жаркого Вакуо — фавны и люди тысячами стекались на предстоящий фестиваль, радостно гудя сотнями разговоров.

— Слышала о новой...

— Никос! Надо ставить на Никос!

— А я говорю, не выгорит...