Дети Революции

Он поднял руку, останавливая речь Руби.

— Идите. Несколько секунд и я нагоню.

Переглянувшись, девушки покинули его, направляясь к главной площади города — туда, где собирались защитники города.

— Синдер Фолл, — Адам медленно произнёс её имя и устало выдохнул, опуская плечи, — ты отобрала у меня то, что было дорого и подарила то, чего я не просил. Первое разрушило бы мою жизнь, второе же — спасло.

Он запрокинул голову и хрипло рассмеялся, качая головой.

— Полагаю, я должен поблагодарить тебя, верно? Что же, Синдер Фолл. Спасибо. Спасибо тебе. И... Гори ты в аду.

Адам развернулся, оставляя тело своей противницы за спиной и направился следом за уходящими девушками.

Пятна падающей с небес сажи опускались на отсечённую голову, сливаясь с гривой чёрных, как ночь, волос.

Эпилог

Над лесом нависали серые тучи. Плотные, тучные облака бугрились на небосводе, заполоняя его одним непрерывным полотном, скрывающим солнце. Снег падал на землю, скрывая под собой черноту земли и пожухлую, мёртвую траву. Он скапливался на ветвях деревьев, на опавшей листве и на немногочисленных камнях, что выглядывали из-под земли то тут, то там.

Осень уходила прочь, она была на последнем издыхании. Приближалась зима. Стоя на обрыве, рядом с могилой Саммер Роуз, Адам мог разглядеть на горизонте чёрную полосу моря — волны, не скованные льдом, накатывали на берег, оставляя позади себя чистую полосу песка. Ветер бил в лицо и колол грудь с каждым вздохом. Он подхватывал с земли листья и кружил их в миниатюрных вихрях, стелющихся по земле. Он шелестел между веток деревьев, заставляя те щёлкать и трещать, раскачиваться из стороны в сторону и расставаться с последними, самыми упрямыми листиками, что всё ещё цеплялись за них.

Адам провёл рукой по надгробному камню, стряхивая упавший на него снег, кашлянул, прикрывая рот и в последний раз оглянулся на расстилающийся под обрывом лес и тонкую линию пляжа вдали. Затем развернулся к могиле спиной и направился вглубь леса, осторожно ступая по скользкой, припорошенной снегом земле. Он миновал торчащие из земли булыжники — следы прошедшего тысячи лет назад ледника, деревья, чьи корни избороздили почву под ними, прошёл мимо зарослей дикой ежевики — сухих и ломких стволов, трещащих на ветру. Небольшая стайка клёстов шумно выясняли отношения на вершине старой, раскидистой ели, сражаясь друг с другом за право добраться до последних, оставшихся на ветвях шишек. Миновал небольшой родник, всё ещё не покрывшийся льдом и остановился рядом со стволом плакучей ивы, чьи ветви опускались к земле. Между ивой и родником возвышалось знакомое надгробие.

Некоторое время, Адам молчал, задумчиво смотря на буквы, высеченные в плотном камне. Хмыкнул, он прошёл мимо, облокачиваясь на ствол ивы и переводя взгляд на верхушки деревьев, окружающих поляну. Те покачивались от порывов ветра, сопровождая каждый наклон тихим хрустом и шелестом.

— Здравствуй, незнакомец, — произнёс Адам, покосившись на могилу, — много времени прошло, правда?

Он провёл несколько секунд в тишине, словно бы ожидая ответа и покачал головой.

— Синдер мертва, ты знаешь? — Адам усмехнулся, прикрывая глаза, — мы загнали её в угол, на Менаджери. Лишили ресурсов, связей, вынудили вступить в бой на наших условиях. Неудивительно, что Фолл проиграла — даже будь она хоть тысячу раз Девой... Она прихватила с собой многих из людей, из фавнов — и не только из тех, кто пошёл за ней. Треть отряда Вереск. Стражи города, тысячи солдат и гражданских, что в Атласе, что в Вейле. Десятки охотников, убитых из-за Леонахарда. Но всё-таки, она мертва. И вместе с ней те, кто пришёл на остров по её следам.

Адам презрительно скривился, потирая грудь.

— Мы нашли Сюстрей со сломанной шеей, у особняка Белладонн. Похоже, она должна была подстраховать Амитолу и её отряд в их покушении. Никто не взял на себя ответственность за её убийство, но... Всё выглядело так, будто она погибла от своего собственного оружия, а Фокс и Вельвет сражались примерно в том районе. Я не стал искать подробности. Никто из нас не стал. Остальные же — боевики, что встали под её знамёна... Большая их часть сражалась до последнего — те, кому нечего было терять. Сдались лишь единицы. И я им не завидую.

Ветви ивы зашелестели от порыва ветра. Снег — маленькая, острая крупа неприятно щипала лицо. Он пожал плечами.

— Нам тяжёло далось всё это — вся наша битва. Я говорю не только о потерях. Руби до сих пор снятся кошмары об огне, об уничтоженном городе и о гневе Девы Осени. Что уж тут... Мне они тоже снятся. Блейк обрекла на смерть беззащитного, сложившего оружие. То самое, из-за чего она ушла из Белого Клыка. Янг была этому свидетельницей. Вереск казнила ту, кого однажды считала свой лучшей подругой... Что хуже, Гира видел всё это — и даже после того, как он узнал, что сделала Илия... Я не думаю, что раскол между Блейк и её семьёй стал меньше за все эти годы, что прошли после её ухода. Может быть, он даже вырос — из-за того, что, даже признав, что она ошибалась с самого начала, Блейк всё равно отказалась ступать по их пути.