Дети рижского Дракулы

Он считал ее матерью, а была она его бабушкой с весьма странными наклонностями, безудержным упрямством. Он думал, она хотела сделать его лучше, но на самом деле – боялась, что откроется ее мрачная тайна… о том ребенке, который родился у нее уродцем и умер где-то в Швейцарии, в лечебнице. О скольких вы готовы загубить, лишь бы быть образцовым семейством, образцовым учителем, образцовым отцом, начальником, священником? Умным мальчиком!

Данилов направился в библиотеку. Захотелось сыскать какое-нибудь свидетельство о существовании третьего ребенка Даниловых – вдруг Бриедис прав и он мог выжить…

Но Гриша тут же позабыл обо всем на свете – он увидел необъятных размеров полки с книгами, идущие снизу вверх до самого потолка. Он еще не заходил в библиотеку. И был потрясен ее размерами. В объятиях трех стен, почти полностью занятых книжными полками, стоял массивный стол розового дерева, уставленный аккуратными стопками разных изданий, в большое квадратное окно врывались потоки солнечного света, озаряли разноцветные корешки, плясали на пестром персидском ковре и темно-зеленых обоях, бликовали на отцовской сабле, висевшей над столом.

Гриша опять подумал про Соню. Вспомнил, как тогда в лавке умолял ехать сюда, в Синие сосны. Теперь поместье будет принадлежать ему. Теперь у него столько книг, что пусть завидует Соня, а не он – ей.

– Я – повелитель книг! – прокричал Данилов, расправив руки как крылья и замер, дослушав свое эхо, мячиком поскакавшее по анфиладе комнат. Рассмеялся и разом затих, оставив на лице улыбку. Он улыбался, как дурачок, потому что губы опять вспомнили поцелуй Сони. Он закрыл глаза и провел рукой по лицу, ощущая приятную дрожь, волной побежавшую от затылка по спине.

Книги! Встряхнув головой, Гриша шагнул к полкам, взобрался на стремянку – здесь их раньше было две, вторую позабыли за поисками в подвале, – и принялся читать по корешкам.

Книги на французском, на английском, множество учебников, справочников, словарей, военные. А вот полки, целиком состоящие из книг, которые Ева покупала у Каплана. Каплан даже упомянул об этом, удивившись, что таинственная дочь Тобина скупила книг столько, что хватило бы на маленькую городскую библиотеку.

Он нашел полку с Жюлем Верном. Здесь был почти весь Жюль Верн в прекрасном переплете.

– Un capitaine de quinze ans[10], – прочитал он с восхищением, задержав палец на одном из корешков. С наслаждением вынул издание, спустился по стремянке вниз и уселся за стол, открыл, стал читать и, очарованный волшебством повествования, провалился в мир приключений отважного экипажа «Пилигрима».

Пробежал час, другой, третий, шел четвертый – он уже прочел довольно много, приблизился к моменту, когда Дик вот-вот убьет Гарриса, как вдруг где-то в доме хлопнули двери и раздались торопливые легкие шажки.

Данилов вздрогнул, оторвал взгляд от страницы. В дверях библиотеки стояла Ева в своем темно-коричневом, плохо на нее перешитом платьице. Она была взлохмачена и дрожала, придерживаясь за ручку двери, в глазах застыл страх.

– Ева? – поднялся Гриша, пугаясь даже не ее вида и не того, почему она здесь оказалась, а черного, недоброго предчувствия, стеснившего грудь.

– Что ты здесь делаешь, малышка? – проронил он, выбираясь из-за большого стола. Она направилась к нему, боязливо протянув руки. – Кто тебя привез? Бриедис? Но он не мог… Они, верно, только высадились сейчас в Риге.

Она молчала, смотрела на него так, словно меж ее лопаток был всажен нож – качнется сейчас и упадет навзничь. Данилов взял ее за руку и повел к двум креслам у окна.

– Может, они тебя на полпути встретили? Нет, такое тоже невозможно… Ева, милая, скажи, ты ведь не сбежала из больницы?

– Я ее забрал. – В дверях возникла темная фигура в плаще и объемной шляпе. При звуках знакомого голоса Данилов ощутил, как сознание собирается трусливо бежать, бросив бренное тело на растерзание монстру, но прежде чем успел бы повалиться в обморок, он поднял глаза на отцовскую саблю.

«Дик Сэнд смог, и я смогу. Я смогу побороть Гарриса».

Одним лихим прыжком он оказался на столе, встал на носки, упершись одной рукой о край книжного шкафа, и стянул саблю с гвоздя. Он развернулся и в тот же миг отбросил ножны. Ева смотрела на него снизу вверх, в глазах застыло восхищение.

– Тобин, да? – спрыгивая на ковер, прорычал Данилов, принимая боевую стойку. Ну наконец-то его бесконечные поединки с перевернутой фигурой дивана принесут пользу.

Человек в черном плаще и черной шляпе издал тихий не то смешок, не то вздох. Но было в этом звуке столько горечи и сожаления, что Гриша заколебался.

Пришелец медленно стянул шляпу, обнажая плохо стриженые клочки седых волос.