Дети рижского Дракулы

Но Арсений не остановился. Он успел выяснить, что Марк Данилов был отправлен в Оксфорд, в колледж Мертона, по рекомендации писателя Ивана Тургенева, получившего в колледже почетную докторскую степень. А сестра его училась в каком-то частном пансионе в сорока километрах от Лондона.

Она отучилась до своего совершеннолетия, а вот Марк с треском из колледжа вылетел. Вышибли за вольнодумство и беспутство.

Опираясь на 1885 год, Арсений приступил к более тщательным поискам, отправившись в библиотеку, расположенную в Ратуше, где хранились подшивки многих газетных изданий. В Латышском обществе тоже хранили газеты, там Бриедиса всегда встречали с распростертыми объятиями. Одно из первых открытых им преступлений было связано с редким изданием времен Тевтонского ордена. Обложка книги, украшенная рубинами и изумрудами, оказалась безжалостно изуродована. Выкорчеванные камни Арсений отыскал в одном из ломбардов, а уж через хозяина ссудной кассы, всегда готового пособить полиции, вышел на вора.

Тратя на поиски все свободные часы, все выходные, Бриедис сыскал всего-навсего два упоминания о Даниловых. Первое было в октябрьском выпуске 1885 года «Лифляндских губернских ведомостей», когда еще газета издавалась и на немецком, и на русском языках. Там имелась колонка, повествующая о жесте величайшего благородства и самоотверженности, о решении сына богатых промышленников Даниловых – Марка сделаться вольноопределяющимся и отправиться в Болгарию, где назревала война с Сербией.

Но не было указано, в какие войска, в какой полк или дивизию отправился Марк. Бриедис сделал пометку в записной книжке и вернулся к подшивкам.

В январском выпуске тех же «Лифляндских губернских ведомостей» за 1882 год, под большой фотографией со светлым домом с колоннами, красовался заголовок, гласивший, что счастливая чета Даниловых дает большой бал в честь крестин своих отпрысков в Синих соснах. Статья оказалась совершенно бестолковой, никаких имен, никаких точных дат, деталей. Лишь название поместья.

Очень интересно: сначала семья Даниловых ждет гостей на крестины, а тремя годами позже Марк обрекает себя на смерть в военных действиях на Балканах. А еще этот слух с лепрой, живший будто сам собой, но никем не объясняемый толком. Откуда он взялся? Просто слух? Злые языки?

Бриедис выяснил адрес поместья и тотчас же взял билет до Кокенгаузена.

Усадьба, расположенная в трех часах езды от Риги, у развалин орденского замка, сразу за парком Левенштерна, на берегу реки Перзе, окруженная сосновым лесом, давно принадлежала закрыто и тихо живущему английскому подданному Исидору Тобину. Пристава из Риги в штатском пальто и на порог не пустили, приняв за туриста. Но потом смилостивились и ответили на все заданные им вопросы. Да, поместье ранее принадлежало Даниловым, да, было передано во владение мистеру Тобину, причины старая экономка, встретившая гостя, не знала. Сам англичанин был в разъездах, когда вернется – неизвестно.

Арсений, едва поступивший на полицейскую службу, не обладал должной нахрапистостью полицейского и в дом британского подданного вломиться себе позволить не мог.

Но едва за ним закрыли калитку больших дубовых ворот, молодой сыщик отправился в церковь. Ведь если были крестины – значит, есть и запись в метрической церковной книге. Во всей мызе Кокенгаузена имелась лишь одна приходская православная церковь – Петра и Павла, возвышающаяся на Русской горе, где когда-то стоял деревянный замок вассала Полоцкого князя Вячко. От правого берега Двины поднималась дорога мимо дачек и двориков, лютеранской церкви и пустующей корчмы «Город Москва». Колокольни под тонким слоем снега, стены церкви из бутового камня с кирпичным декором были видны еще со станции.

Старый священник, который, по расчетам Арсения, мог крестить отпрысков Даниловых, уже умер. Его место занимал протоиерей, отец Федор, молодой с виду, охотно предоставивший церковные записи полицейскому чиновнику.

Бриедис вынул лупу и приступил к изучению метрической книги, одетой в толстую, потрепанную кожу.

В разделе «О родившихся» имелась запись о рождении Эвелин Тобин в 1886-м, в том же году в разделе «О бракосочетавшихся» значилась запись о венчании Евы Даниловой с британским подданным Исидором Тобином. О том, что дочь Даниловых вышла замуж за англичанина и имела от него дочь, знали все. Но что она жила в Синих соснах – никто. Будто Тобин и какой-то эфемерный англичанин, живущий в Кокенгаузене, – это два разных англичанина. Да и объявление в газете говорило не о чете Тобин, а о чете Даниловых, и дата значилась четырьмя годами ранее. А самое важное: некоторые записи за январь 1882 года оказались сделанными заново.

– Говорят, на книгу пролили воск. Вот, поглядите, как испорчены другие страницы, – угодливо проговорил священник, когда пристав указал ему на это, – несколько страниц пришлось заменить, они были непригодны для чтения.

Выходило, что никто из Даниловых как будто в 1882 году не крестился, не умирал, не рождался и не венчался.