Дети Робинзона Крузо

— Онанашла свое «уязвимое» место, — подвел Икс итог. — Ахиллесова пята и Троянский конь в одном бокале — смешать, но не взбалтывать. — Он немножко подумал и решил сформулировать иначе. — Дети, сумасшедшие и плохие места. А еще — дурные вещи, плохие амулеты. — Губы Икса сложились в капризном росчерке. Он помолчал, словно пробуя на вкус следующую мысль. — А по-другому — дети, сумасшедшие и благие места. Еще — хорошие вещи, талисманы, благие амулеты.

К этому моменту он уже обнаружил, что творится на стене с буквой «А», первой в строчке немецкого поэта Готфрида Бенна, принятой им за молодежно-экстремистский слоган. Более того, он теперь знал, для чего вообще здесь была эта надпись. Его (их?)действительно пытались оберечь. Предупредить и оберечь.

Или другой вариант: Икс окончательно впал в безумие и находится в палате для душевнобольных под действием сильнейших препаратов. И видит сны. Про Небо, пронзенное Темными линиями, и про Страну чудес, где все линии сходятся в одну точку.

***

Уже совсем скоро на свою беду охранник магазина Синдбада заразится бациллой этого странного человека. Может, он и псих ненормальный, но только... Собака действительно приближалась. Кто-то из хулиганов-подростков написал на рекламной панели очередное граффити: «Alles is Ufer, ewig das Meer». Охранник не знал, что это значит, да и ему было наплевать. Важным оказалось другое: заглавная «А» в первом слове стала... как бы (охранник с каждым днем смотрел на это со все возрастающим подозрением)... стала как бы барьером между собакой и беглецами, стеной, не дававшей трехголовому монстру настигнуть преследуемых. А потом охранник решил, что сходит с ума. Потому что буква «А» в первом слове начала... изгибаться.

— Псих ненормальный, — твердил охранник. И сон про горящий бэтээр снился ему теперь каждую ночь.

Но охранник давно забыл, что такое страх. Тем более подобный, детский, вроде бы лишенный реальных мотивов. От тоски, а может потому, что боевиков ему хватило в жизни, пару лет назад он увлекся фэнтези. И прилично подсел. Он все знал про защитные магические поля, стены, звездные щиты и вообще магическое оружие. Все это было мило, увлекательно. В книжках. Но...

— Псих ненормальный, — в очередной раз выругался охранник. Стена-оберег, оживленная силой звездной росы, магический щит... Буква изгибалась; левая внешняя вертикальная штанга «А» уже почти превратилась в полукружье, трансформируя и выгибая всю букву. Словно что-то внутри рисунка давило на нее, словно угрожающая лапа собаки-монстра пыталась прорвать невидимую стену. Буква выгибалась, становилась все тоньше и, возможно, совсем скоро стена не выдержит, лопнет, и ярость, чужая и темная, вырвется на волю.

— Псих ненормальный.

Теперь охранник будет повторять эту фразу очень часто, сначала с ворчливым недоумением, а потом... как ни странно — с любовью и даже мечтательной печалью. Потому что этот странный человек куда-то пропадет, по крайней мере, он перестанет приходить в магазин, а охранник с удовольствием задал бы ему кое-какие вопросы. И потому что сны пройдут. К концу мая сны про горящий бэтээр пройдут навсегда.

II.

«Alles...»

Все — берег, но вечно зовет море.

«Буква «А» — первая в любимой фразе Михи. А еще — «алеф», — думает Икс, вспоминая то ли аргентинского писателя Борхеса, то ли совсем уж таинственного Фулканелли; ведь в голове у него винегрет. — Кабалистическая буква, точка, в которой пересекаются Миры. Алеф — точка, содержащая самое себя и все миры, ею сотворенные».

Он, наверное, опять уснул на своем наблюдательном посту. А сегодня ему спать нельзя. Вот и чей-то голос, до пронзительности знакомый, твердит то же самое. Сегодня Икс наконец добрался до их с мамой шести соток: сел в электричку и доехал до дачи, даже без пересадки, потому что день выдался выходной. Конечно, только сумасшедший мог проделать такое путешествие ради секатора на длинной палке, приспособленного им когда-то для обрезки яблонь. Но с выяснением вопроса о сумасшествии Икс решил повременить. Секатор оказался вещью крайне полезной. Икс вернулся с ним в Москву, продумывая до мелочей предстоящую «военную» операцию. Медитативный стук колес электрички, оказалось, к тому располагал. В детстве Икс обожал электричку, «наш дачный поезд». Сейчас он избавился от сантиментов — слишком много связанного с детством ждало впереди. Бывший сержант Карпов тоже пригодился — он одолжил Иксу мощный бинокль ночного видения.