Дети Рыси

Темябек и шаман одновременно посмотрели на сидящего в стороне Кулджина. Тот невольно съежился под их взглядами.

– Н-нет, нет,– замотал головой сын кагана. От страха у него на лице проступили капли пота.

– Это не он,– проговорил Киях, отводя свой пронзительный взгляд в сторону.

– Учжуху?

– Вряд ли. Ему это не выгодно, да и если бы это был он, то не поехал бы твоим послом к Бохорулу. Посуди сам: выйди всё наружу – и ему не сносить головы. Хан орхай-менгулов сварит его в кипятке живьём. Нет, это кто-то другой. Жалко, что не удалось никого из них взять живым. Можно было бы хорошенько порасспросить…

При этих словах шамана Кулджин вторично покрылся холодным потом. Он вспомнил, про раненного беглеца, которому в порыве ярости снёс голову. Кулджин тут же постарался отогнать от себя эти мысли. Кто знает, может быть, Киях может читать в головах у людей?

Тем временем, Темябек тоже размышлял над словами Кияха, мысленно перебирая имена своих беков и старейшин. Выходило, что шаман прав. Ни Кулджин, ни Учжуху, не стали бы выдавать их замысел коттерам. А о том, что привёз тайный гонец, знали только они четверо. Больше никто.

– Вспомнил,– вдруг произнёс Кулджин.– Один из моих нукёров рассказывал, что накануне ночью, когда он вышел из юрты по малой нужде, видел, как один из тайгетских караванщиков околачивался возле юрты послов.

– Тайгет, говоришь…– прошипел Киях. В тёмных глазах шамана появился злой огонёк. Несколько дней назад он почувствовал чью-то слабенькую волшбу, но не придал ей значения. Киях думал, что кто-то из его местных собратьев камлает над больным, борясь с духом болезни. Он ещё подивился тому, что тот набрался решимости призвать духов поблизости от его юрты.

– Да,– кивнул Кулджин,– мой человек ещё удивился тому. Мол, что тот делает так поздно в нашем курене.

– Тайгеты исконные враги ченжеров. Коттеры и орхай-менгулы тоже враги им…– шаман поднял палец.– Враг моего врага – мой друг! Вспомните, что шестипалые впервые пришли в наши степи, когда коттеры укрыли у себя бежавших от них тайгетов.

– Думаешь, они снюхались, и тайгетский торгаш предупредил Джучибера? – недоверчиво спросил Темябек.– Да откуда он мог прознать об этом?

– У меня среди шестипалых есть свои друзья, мой повелитель, иначе мы бы не знали, что творится в Ченжере. Так вот, они предупреждали меня, что среди тайгетов встречаются очень опасные колдуны. Говорят, они могут проведать невысказанные думы человека. Один из них, по имени Кендаг, до сих пор рыскает на свободе. За его голову ченжеры готовы отдать столько золота, сколько она весит. До меня доходили слухи, что в последний раз его видели в кочевьях цакхаров Гихека. Я вот теперь думаю – не он ли побывал в нашем стане?

– Караван ушёл четыре дня назад,– проговорил Темябек.– Если воины возьмут с собой двух заводных коней, то их можно догнать. Каким бы сильным колдуном он не был, ему не устоять против тысячи багатуров…

– В том, что твои воины, догонят тайгетских торговцев, я нисколько не сомневаюсь,– Киях теребил свою узкую бороду.– Вот только застанут ли они там этого Кендага? Он хитёр как лисица и изворотлив как уж.

– Тогда как нам поступить?

– А лучше всего поступить так! – решительно произнёс шаман.– Пошлём гонца к ченжерам. Предупредим их о тайгетском колдуне, да заодно, известим о слухе, что будто бы коттеры и орхай-менгулы собираются пощипать земли империи.

– Ты хочешь, чтобы шестипалые встретили Бохорула и его свору во всеоружии и потрепали его?! – в первый раз за весь день Темябек довольно усмехнулся.– Неплохая мысль.

– Истинно так, мой повелитель.

Шаман хотел ещё что-то сказать, но его прервало появление одного из сотников охраны.

– Повелитель, наши люди, как велено, встретили караван, пришедший из земель шестипалых,– доложил воин.

– Вот как? И где же он?

– К восходу первой звезды они будут у порога твоей юрты, великий каган.

Темябек махнул рукой, давая знак сотнику – свободен. Тот, пятясь и низко кланяясь, удалился.

– Ченжеры держат своё слово,– веско обронил Киях.– Как и было условлено, они прислали оружие.

– Пока держат,– отозвался Темябек, задумчиво поглаживая свою бороду.– Кулджин,– обернулся он к сыну,– возьми три сотни нукёров и поезжай, встреть шестипалых. И ещё. Отправь к бекам гонцов. Пусть скажут, что сегодня вечером в моей юрте будет пир в честь наших новых друзей. Я буду их ждать. Это всё, ступай.

Кулджин вскочил на ноги, поклонился отцу и бросился исполнять приказ. Темябек же вновь обернулся к шаману и гадальным костям.

Глава 19

Одиннадцать лет назад ханом орхай-менгулов был Журхан-сэчен. Человеком по своей природе он был добродушным и справедливым. Врагов своих Журхан-сэчен прощал и больше миловал, чем казнил. Любил устраивать пиры и тешиться скачками и охотой. Среди подвластных ему кочевников его часто называли – Добрый Хан.