Дети ржавчины

Я повернул голову. Из-за угла неторопливо выходил человек с обожженным лицом. За ним следовали несколько старост с длинными копьями. Они быстро разошлись по двору, взяв меня в полукольцо.

–  Действуйте! – скомандовал Лучистый и закрыл окно.

Меня сразу же ткнули копьем в плечо. Несильно, но куртка порвалась. Я потянулся было за пистолетом, но тут меня снова ткнули, да так, что я едва устоял на ногах. Кажется, потекла кровь. Меня стали теснить к сарайчику из крепких досок, в котором предусмотрительно была открыта дверь.

Я не мог с ними драться – их было чересчур много. И я не успевал добраться до пистолета – все время нужно было уворачиваться и отмахиваться от хищно заостренного железа. Старост, похоже, предупредили о моих боевых навыках, и они старались от души, не боясь переусердствовать. Мне не оставалось ничего, кроме как пятиться в приготовленную темницу.

Потом я зацепился ногой за порог. Падая, успел извернуться, чтобы выставить руки, и в этот момент у меня задралась куртка.

–  Стойте! – рявкнул обожженный.

Я замер – три или четыре острия остановились у меня на спине, царапая кожу. После этого я ощутил, как у меня из-за пояса достают пистолет.

Повернуться, выбить его ногой? Нет, не успею. Одно резкое движение – и острие войдет между ребер. Секунды стремительно уходили, а вместе с ними – надежда что-то изменить в свою пользу.

–  Вставай! – обожженный дернул меня за шиворот, отчего я оторвался от земли. Он обладал чудовищной силой.

Он, даже не покачнувшись, швырнул меня в темный проход сарая. Я влетел туда кувырком. Обожженный встал на входе, закрыв свет, бросил на пол сумку, в которой звякнули железки. Некоторое время он стоял неподвижно, разглядывая меня. Затем резко размахнулся и ударил кулаком в голову.

Падая, я успел подумать, что не смогу с ним справиться. Он был больше, тяжелее и сильнее меня. Я не супермен, моим возможностям тоже есть предел…

Он не дал мне встать, снова ударив. Он не говорил ни слова, просто вбивал меня в пол, как гвоздь. Видимо, это был его метод. У меня был другой метод – принцип взаимозаменяемости головы и мускулов. Когда собственные мускулы бессильны, нужно действовать головой. И наоборот.

–  Не надо! – крикнул я, подняв руку. – Не надо, я все расскажу.

–  Что ты расскажешь?! – крикнул он и снова швырнул меня на стену.

Волей-неволей мне пришлось сделать свою речь краткой и емкой – только самое главное.

–  Я покажу, как отгонять посланников от города. Та вещь, которую вытащили у меня из-за пояса… Все дело в ней…

Обожженный наконец остановился, переводя дыхание. Достал мой пистолет, покрутил в руках. В дверь заглядывали любопытные старосты.

–  Я сейчас покажу, – торопливо сказал я и протянул руку к пистолету.

–  Такая же штука была у Подорожника… – вспомнил кто-то из старост.

Обожженный отдернул руку с пистолетом. Поглядел на меня со злой усмешкой.

–  Хочешь быть хитрым?

–  Я совсем не хитрый, – заверил я. – Просто хотел показать.

–  Показывай, – проговорил мой мучитель. – Но не вздумай прикасаться руками.

–  Нам лучше выйти на улицу.

Обожженный нахмурился, но сделал шаг назад.

–  Эту штуку нужно направить прямо в небо, – начал объяснять я. – Теперь надо потянуть вон тот круглый крючок…

Краем глаза я заметил, что несколько зазубренных жал качаются совсем близко от меня и дрожат от нетерпения – старосты были начеку.

Обожженный сделал все, как я объяснил. Я даже предупредил, чтобы он не пугался, услышав выстрел.

–  Я не боюсь шума, – ответил он, с неприязнью взглянув на меня.

И наконец нажал на спуск.

Грохот выстрела прозвучал для меня победным маршем. Маленькая серебристая звездочка взвилась в небо и через несколько секунд погасла, оставив тающий дымок. Накануне я два часа потратил, чтобы соорудить самодельную сигнальную ракету, выбрав материалы из остатков несохранившегося истребителя. Сделал две штуки – одну потратил вчера на испытания, вторую вложил сегодня в ствол пистолета. Изобретение сработало.

Старосты, задрав головы, проследили за полетом магниевой звезды. Затем вопросительно уставились на меня.

–  Сейчас… – пообещал я, глядя в небо. Обожженный стоял, переводя взгляд с меня на пистолет. На пистолет он смотрел удивленно, на меня – с подозрением.

–  Сдается мне, что ты… – начал было он, но тут же замолк, вскинув глаза к небу.

Все услышали, как где-то далеко взвыл двигатель истребителя. Стальная птица поднялась в небо от городских окраин и, пролетев по дуге над заставой, ринулась прямо на наши головы.

–  Посланник Прорвы! – заорал один из старост. Сначала ничего не произошло. Кто-то из работников остановился, посмотрев вверх, кто-то выглянул из окна. Потом вдруг закричала женщина, за ней еще одна. И началось что-то невообразимое.

Крик подхватили все, кто был во дворе, в доме и за забором. Замелькали лица, руки, ноги, послышался грохот обуви на лестнице, звон падающей посуды на кухне. Старосты несколько секунд колебались, затем разбежались в разные стороны. На меня уже не обращали внимания. Я стоял посреди паники и смотрел, как приближается истребитель.

И вдруг я заметил, что не я один стою спокойно.