Дети с Горластой улицы (сборник)

Лотта говорит плохие слова

У дедушки с бабушкой нам всегда весело. Вы только представьте: на большом дереве, что растёт у них в саду, наверху сооружено что-то вроде терраски. Высоко-высоко.

Туда ведёт лесенка, и когда поднимешься по ней, попадаешь как раз на терраску. Там стоит стол со скамейками, а к террасе приделаны перила, чтобы никто не упал вниз. Бабушка называет эту терраску Зелёной беседкой. Из всех мест, где мне приходилось есть, мне больше всего нравятся те, что расположены на деревьях.

В первое же утро, как только мы проснулись, Юнас попросил у бабушки:

– Бабушка, а давай сразу договоримся: завтракать, обедать и ужинать мы будем в Зелёной беседке!

– А как думаешь, что на это скажет наша Майкен, которой три раза в день придётся подниматься с едой по шаткой лесенке? – спросила бабушка.

– Я скажу: «Ни за что!» – заявила Майкен.

Майкен – это бабушкина работница. Она очень добрая, но есть на деревьях не любит.

– Но, бабушка, мы можем сами носить еду в Зелёную беседку! – сказала я.

– А то мы на тебя рассердимся! – вмешалась Лотта. Она хитрая и иногда встревает очень кстати.

Тогда бабушка сказала, что не хочет, чтобы Лотта на неё сердилась, и разрешила нам взять блины в Зелёную беседку.

Она напекла блинов так много, положила их в корзинку вместе с мешочком с сахаром и мисочкой с вареньем, а ещё дала нам с собой тарелки, вилки, бутылку молока и три пластмассовых кружки.

И мы полезли на дерево. Сначала Юнас с корзинкой, потом я, а за нами Лотта.

– Если Юнас уронит корзинку, я буду смеяться, – сказала Лотта.

Но Юнас корзинку не уронил, и мы накрыли на стол, уселись на скамейки и принялись за блины с сахаром и вареньем, запивая их молоком. А вокруг нас шелестели листья. Блинов было так много, что Лотта не смогла справиться со своей порцией, и тогда она развесила оставшиеся блины на ветки.

– Я играю, как будто это листья! – сказала она.

Когда налетал ветер, блины качались на ветках и выглядели совсем как настоящие листья.

– Смотри, как бы мама не узнала о твоих листьях! – сказала я Лотте.

Но Лотта не обратила на мои слова никакого внимания. Она не спускала глаз со своих блинов и пела песенку, которую обычно напевал наш папа. Песенка начинается так: «Как славно шелестит листва!»

Однако вскоре Лотте снова захотелось есть, и она откусила по кусочку от каждого блина. Теперь на дереве висели уже не целые блины, а только их половинки.

– Я маленький ягнёнок и ем листья с деревьев, – объяснила Лотта свой поступок.

Неожиданно на ветку села птичка, и Лотта сказала ей:

– Ты можешь есть мои блины, если хочешь, тебе можно, а вот Юнасу и Миа-Марии нельзя. – Хотя птичка вовсе и не собиралась есть Лоттины блины.