Дети с улицы Мапу

Однако иногда ее мучили угрызения совести. Она понимала, что обманывает окружающих, я ей становилось стыдно. Со временем она все же привыкла выполнять все чисто механически.

В доме было заведено перед едой читать короткую молитву. Понас Владислав ставший за годы, проведенные в Америке, до некоторой степени вольнодумцем, читал молитву торопливо, глотая слова, и подшучивал над своей набожной сестрой. Старуха сердилась, и тогда он умолкал и лишь подмигивал Софье Михайловне, в которой видел свою единомышленницу.

По воскресеньям поня Елена встает раньше обычного. Надевает черное шелковое платье, покрывает седые волосы черным шарфом и берет под мышку молитвенник с золотым образом. Перед верандой уже стоит коляска, запряженная парой начищенных, украшенных бубенцами в красными лентами коней. Понас Владислав подсаживает сестру, рядом с ней усаживается Оните, одетая в праздничное платье, которое ей купила поня Елена. Место кучера занимает понас Янковский собственной персоной.

Софья Михайловна обычно остается дома присматривать за хозяйством. Понас Владислав дергает за вожжи, поня Елена крестится, Софья Михайловна машет им рукой, и коляска трогается.

После службы понас Владислав уезжает в город по делам, а поня Елена и Оните отправляются на прогулку. Летом они идут в парк Тышкевичей, на берег моря, зимой — в город, полюбоваться витринами.

Оните очень любит эти прогулки. Они хоть как-то разнообразят скучную жизнь. Особенно ей нравятся летние прогулки по берегу моря. По городским улицам она боится ходить: кто-нибудь может узнать ее. Ведь не раз в каникулы приезжала она в Палангу на пляж. Останавливалась вместе с матерью в одном из пансионов этого курортного городка.

Шуля любит гулять в старом графском парке. Когда Литва стала независимой, он перешел в собственность города и был открыт для дачников, заполнявших в летний сезон весь городок. Теперь на воротах парка висит объявление: «Евреям в собакам вход воспрещен».

Последние годы во дворце еще жило несколько женщин из графской семьи. В народе поговаривали, будто дочь Тышкевич не в своем уме. Потому, мол, она и уединилась во дворце, в то время, как мужчины наслаждаются жизнью за границей.

В парке всегда приятная полутьма. Деревья отбрасывают вокруг себя густую тень. Оните любит сидеть на скамейке под раскидистым кленом и мечтать.

Июнь в самом разгаре. Легкие белесые облака, похожие на стадо белых овечек, проплывают по голубому небу.

Воздух насыщен ароматом липового цвета и жасмина.

Уставшая от прогулки поня Елена опустилась на скамью в тени усыпанной мелкими желтыми цветами липы. Рядом слышится мирное, усыпляющее жужжание пчелы.

Оните сидит на краю скамейки и следит за пчелой, как та складывает свои бархатные крылышки, влезает внуть цветка, вылетает в жужжит вокруг другой чашечки, затем возвращается и тонет в золотых лепестках. Вот она поднимается и исчезает в направлении, известном только ей, пчеле.

Оните завидует крылатому созданию: напилась себе пчелка цветочного нектара, наелась досыта и теперь летит счастливая домой. Не должна она маскироваться под осу. Делает свое дело, и никто ей не мешает. А ей, Шуле, нельзя даже называться своим именем… Если пчелу задеть, она ужалит. Но тогда пчела умирает, — вспоминает Шуля то, что учила в школе. Ничего — стоит даже умереть! Если бы она, Оните, могла превратиться в пчелу, она бы уж знала, что делать. Даже жизни бы своей не пожалела.

Так размышляет Шуля и вдруг слышит храп старухи, заснувшей тем временем на скамейке.

В парке появляются гуляющие.

Кто-то то и дело с любопытством поглядывает на дремлющую старуху и на сидящую рядом с ней девочку. Шулю охватывает чувство страха в неуверенности. Набравшись смелости, она тянет старуху за рукав:

— Поня Елена, идемте, люди на нас смотрят. Старуха открывает глаза.

— Что с тобой, девочка? Так приятно сидеть здесь и смотреть на гуляющих.

— Но вы заснули. Вы долго спали.

— Чепуха… Совсем я не спала. Только глаза на секунду закрыла.

Поня Елена не любит, когда замечают ее недостатки или промахи. Она быстро встает, и обе идут на берег моря.

— Пойдемте к пещере Бируте, — просит Оните.

Она очень любит ходить в эту пещеру в невысокой горе, сплошь поросшей зелеными соснами, которые глядят в синюю морскую воду. Пещера с каменным сводом невелика, в нее могут войти пять-шесть человек. В пещере пахнет сыростью. Внутри стоит статуя богоматери из цветного фарфора.

У входа в пещеру поня Елена и Оните опускаются на колени.

— Я, дочка, помолилась святой Деве, чтобы она послала тебе хорошего жениха и долгую жизнь, — говорит Елена, целуя подол платья у статуи.

По легенде, в этом месте князь Кестутис, правивший Литвой в 14 веке, встретил жрицу Бируте и взял ее себе в жены. Местные жители верили, что просьбы юношей и девушек в этой пещере обязательно сбываются.

— Посидим здесь немножко, — снова просит Оните. Приятно сидеть во мраке пещеры, спрятавшись от людских глаз.

— Вы знаете, поня Елена, — пытается задержать старуху Шуля, — почему это место называют пещерой Бируте?

— Не знаю, дочка, меня этому в школе не учили.