Дети с улицы Мапу

Ну, вытащил я его, стряхнул землю и обомлел: господи Боже, прямо настоящий человек! Голова есть, и руки, и ноги! Принес я его в полк, старик отварил его в воде, напоил отваром больных — им полегчало. Генерал-то самолично мне руку пожал. А тогда генерал не то, что нынче. Разве это генералы?! Так, ни то ни се. В мое время, когда генерал проходил мимо, то глаза слепли от блеска. Золотые погоны, звезды, шнуры, ленты — красота! А теперь?.. Плевка и то жалко — и старик в сердцах подбросил в огонь несколько сухих хворостин.

Васька любил сидеть поближе к костру и слушать Каролевы рассказы. Похоже было, что и он полюбился старику.

Изо дня в день все холоднее. Солнце все реже выглядывало из-за туч. Васька, босой и легко одетый, дрожал от холода. С завистью поглядывал он на Ваньку, одетого в шинель, которая досталась ему в наследство от польского солдата, и обутого в большие сапоги. Правда, старая Клава дала ему, Ваське, распоротый с одного боку мешок, чтобы укрываться от дождя, но согреть этот мешок не мог. Спасал его костер деда Кароля. Большей частью Васька стоял под деревом, несчастный и сиротливый, и вода стекала с него струйкой. Теперь чаще вспоминал он мать, соседей по двору, знакомых.

От пастухов он не раз слышал о том, что происходило в соседнем городке: о составе с запертыми в вагоне людьми, который как-то проезжал мимо и из его вагонов доносились крики и вопли; о еврее, который попался по дороге крестьянину, а тот стащил с еврея ботинки и выдал его немцам. Иногда он и сам начинал верить своей выдумке, будто он русский, приехавший сюда с семьей, вместе с советской властью. Внутри у него, казалось, все застыло. Раньше он желал лишь прожить нынешний день, не вспоминать прошлое и не думать о будущем. Теперь же Васька чувствовал, что в нем пробуждается Шмулик и причиняет ему боль все больше и больше. Вопрос «что же будет дальше?» не давал ему покоя днем и отгонял сон по ночам.

Васька знакомится с партизанами

Однажды утром, когда Васька проснулся, он увидел сверкающий белоснежным покровом мир. Васька вскочил и подбежал к окну. Двор был весь белый и чистый. Нога человека еще не коснулась белизны. А снег сыпал и сыпал.

Васька обмотал ноги портянками, которые высохли возле печи, засунул ноги в деревяшки, которые смастерил ему Афанас, и выскочил во двор. Только теперь он заметил, что постель хозяина пуста. Неужели старик опередил его? Не может быть… В последнее время Афанас вставал поздно. У него побаливала спина. По утрам он любил поваляться в постели, понежить немного старые кости.

Руки Васьки коснулся холодный и мокрый нос Цыгана. Собака уже привыкла к нему и сопровождала его, куда бы он ни шел.

— Цыган, где хозяин, а? — спросил пса Васька, гладя его по черной спине.

Пес заворчал, вильнул хвостом и посмотрел в лицо мальчика своими умными глазами.

— Не знаешь, Цыган, сам тревожишься, верно? — продолжал Васька разговор с собакой.

Вдруг пес радостно залаял, рванулся и побежал к лесу. Приставив ладонь козырьком ко лбу, Васька всмотрелся и увидел на дороге, ведущей из леса к деревне, приближающуюся фигуру. Он сразу узнал в ней Афанаса в его овчинном тулупе. Снег блестел у него на волосах, выбивавшихся из-под меховой шапки, на усах и бороде. Хозяин вошел во двор, увидел Ваську и остановился. Мальчик понял, что Афанас недоволен этой встречей.

— Ты чего тут? — сердито прикрикнул он на мальчика. — Кой черт тебя на двор понесло.

Ворча, стряхнул с шапки и тулупа снег и вошел в дом. Показав Ваське знаком, чтобы тот молчал, Афанас быстро разделся и забрался в постель. Васька удивился, но не решился ни о чем спрашивать.

— Васька, эй, Васька! — услышал он Ванькин голос. — Выдь ко мне за сарай.

— Сейчас, погоди чуток.

Васька быстро закончил работу, сгреб в сторону навоз, рассыпал возле коров свежую солому и вышел. Ванька ждал его у плетня.

— Иди сюда, есть что рассказать. Я ночью партизан видел.

— Партизан?

Блестящие, горящие любопытством и волнением глаза Васьки устремились на друга.

— Настоящих партизан? Взаправду?

— Правда, правда, ей Богу… С винтовками и красными звездочками на шапках.

— Где видел?

— Приходили ночью к нам на двор. Деда подняли. Только под утро вернулся, ругается почем зря. Говорят, прошлой ночью партизаны были на хуторе Феофила, забрали у него свинью и овцу.

— Да разве партизаны грабят?

— Дед Кароль говорит: что немцы, то они — и те берут, и эти. Только я думаю, что это не так.

— Почему? — спросил Васька.

— Потому что немцы чужие, враги, а партизаны свои, по-русски говорят.

— То-то и оно, партизаны же в лесу живут, и если сами не возьмут, кто им поесть даст?