Дети с улицы Мапу

Они усаживаются в пещере на камне, Шуля рассказывает о могучем князе Кестутисе, защитившем страну от вторжений жестоких крестоносцев. Однажды он заблудился в лесу на берегу моря и пришел к пещере, в которой Жрицы хранили священный огонь, горевший в честь главного бога Перкунаса. Самая красивая среди жриц была Бируте. Кестутис был поражен ее красотой. Жрицам нельзя было выходить замуж, но он увез ее в свой замок. Так жрица Бируте стала великой княжной Литовского государства и родила мужу героя Витаутаса, который нанес крестоносцам решающий удар, так что они больше не осмеливались переходить нашу границу, — кончает Шуля свой рассказ.

Поня Елена качает головой, поправляет шарф на волосах и отвечает:

— Ох, ох, дочка. Рассказываешь ты — удовольствие послушать, прямо как священник в костеле. Большой ученой ты бы стала, если бы продолжала учиться…

Немного помолчав, старуха добавляет:

— Нет теперь ни Кестутиса, ни Витаутаса… Всегда они к нам лезут, гости незваные: то русские, то немцы, чтоб они сгинули.

— Русские людей не убивали, — не сдержалась Оните.

— Верно, не убивали. Зато хотели заставить людей идти в колхозы. Кто их сюда звал? Сидел бы каждый в своей стране, которую ему господь дал, и ладно. Так нет! Все норовят вырвать кусок хлеба изо рта соседа. Ой, чтоб они все пропали!

Дожинки

Август месяц. Жаркое солнце висит в небе и палит головы и шеи жнецов, одетых в льняные рубахи с длинными рукавами и белые холщовые штаны. Длинной цепочкой растянулись косцы по полю. У-ху — со свистом рассекает коса воздух, прежде чем свалить наземь спелую рожь. Потные рубахи липнут к спине, но перед косцами еще длинный путь. Колышется хлебное море. Налитые, тяжелые колосья опускают к земле голову, как будто кланяются.

— У-ху, у-ху — посвистывает коса. Далеко еще конец участка. Высоко еще солнце.

За косцами, согнувшись, идут вязальщицы снопов.

— Пошевеливайся, Альбина, а то не выйдешь замуж в этом году, — шутит курносый косец, повернувшись к своей вязальщице.

— А, вот тебе, черт косматый! — смеется Альбина, хватает горсть соломы и швыряет ее в напарника. — Ты уже три года бегаешь за всеми девушками в селе, и ни одна пока за тебя не пошла.

Женщины вокруг смеются, смутившийся парень утирает лицо. Все реже слышатся шутки, все сильнее усталость. Еще немного, часа два — уже виден край поля.

Согнутая спина готова переломиться, руки словно чугунные.

Еще час, еще полчаса. Вязальщицы помоложе уже сидят на краю поля и плетут венки из колосьев и васильков — подарок хозяйке.

Еще взмах руки, еще один.

Еще сноп, еще скирда.

Болит спина, ноют от усталости ноги, но стоит потерпеть. Через полчаса хозяева усадьбы будут потчевать жнецов и вязальщиц вином, сыром в всевозможными кушаньями.

Солнце уже склонилось за рощу. Последние колосья связаны в снопы и убраны в скирду в конце участка. Скирда вышла больше остальных. Пошли в нее все остатки. Стоит она и смотрит на остальных как пузатый помещик.

Жнецы вешают на плечи косы, выстраиваются и шагают к усадьбе. Молодежь перешептывается, отделяется от группы и спешит вперед.

Целых три дня трудились жнецы на полях понаса Янковского. Хозяин несколько запоздал с уборкой. Трудно было в этом году достать работников: многих забрали в армию, многих увезли на работу в Германию, часть ушла в город. Работы сейчас хватает, и заработки неплохие.

Разграблены еврейские квартиры и магазины. Самые шустрые завели свое дело, открыли лавки в городах и даже не думают возвращаться в село.

Янковский прошел по окрестным деревням из дома в дом, уговаривая работников прийти спасать его урожай. Воздух эти дни был невыносимо душный. После обеда показались на горизонте темные тучи. Ласточки носятся над самой землей, едва не задевая ее крылом.

— Дождь будет, — говорят крестьяне, — может, уже этой ночью.

— Что дашь, если еще сегодня закончим жатву и уберем на ток?

Янковский обещает царский пир.

Женщины в доме готовятся угощать работников. У Софьи Михайловны полно работы. Она печет, варит, разливает водку, солит сыр. Старуха Елена приглядывает за работой, Оните помогает матери. Много работы перед праздником: нужно подоить коров, процедить молоко, снять сливки. Накормить птицу и свиней, загнать цыплят в курятник.

До сегодняшнего дня работала Софья Михайловна во дворе. Теперь она занята в доме. Нужно так устроить праздник урожая, чтобы Янковский руки потирал от удовольствия.

— Не жалейте добра, — предупредил он женщин, — угощайте работников щедро, чтобы помнили, какие им понас Янковский устроил дожинки.

Столы, сияющие белоснежными скатертями, заставлены золотистыми плетеными булками, мисками, полными колбасы, свинины, сыра, и самым главным — бутылками водки… В глубине веранды стоит бочка с пивом. Пенистый золотой напиток так и манит к себе гостей.

Софья Михайловна несколько нервничает: все ли так как надо? Ведь она впервые в жизни устраивает в селе праздник дожинок. Не заметят ли по ней, что она еврейка?..