Дети стадной эпохи

Справив малую нужду, они вместе направились в номер двести восемь, чтобы встретиться с гостями из министерства образования. Так как это был деловой визит, спиртного за обедом не было, поэтому Ли Аньбан произнес несколько тостов, поднимая чашку с чаем. Потом он вернулся к своим гостям и обнаружил, что те в его отсутствие уже изрядно напились: их физиономии раскраснелись, а языки еле ворочались. С одной стороны, Ли Аньбан воспринимал этих визитеров как простых открытых людей, которые всегда, независимо от обстановки, вели себя естественно. Но, с другой стороны, он понимал, что, напившись в таком месте, они рискуют осрамиться, при этом пострадают не только они. Если Чжу Юйчэнь узнает, что Ли Аньбан до одури напоил его отца, все его усилия помириться пойдут прахом, поэтому Ли Аньбан сделал секретарю знак, что надо закругляться. В этот самый момент дверь распахнулась, и на пороге появился заместитель председателя Собрания народных представителей провинции Чжу Юйчэнь. Он был мрачнее тучи и даже не посмотрел в сторону Ли Аньбана. Все его внимание было приковано к столу и раскрасневшимся лицам отца и двоюродного племянника. Эти двое, увидав Чжу Юйчэня, тотчас вскочили со своих мест. Чжу Юйчэнь уселся на стул, а те, ожидая его реакции, сесть не решались и лишь дрожали от страха. Ли Аньбан сразу понял, что бродившие на родине Чжу Юйчэня слухи о том, что он боится своего отца, полная чушь. Тем более было невозможно представить, чтобы отец в порыве гнева мог прилюдно залепить Чжу Юйчэню пощечину. Это не Чжу Юйчэнь боялся своего отца, а отец боялся Чжу Юйчэня. Когда все наконец встало на свои места, Ли Аньбан сопоставил Чжу Юйчэня, который сидел перед ним, с Чжу Юйчэнем, которого он знал двадцать пять лет назад. Ну где это видано, чтобы человек, дослужившись до столь высокого поста, мог бояться какого-то мясника-деревенщину? Ли Аньбан тут же понял, почему старик не сообщил о своем приезде сыну. Возможно, слухи о том, что Чжу Юйчэнь боится отца, пускал он сам. Поскольку старик на самом деле боялся сына, он никогда ни о чем ему не рассказывал, а просто использовал его авторитет для устрашения других; возвеличивая себя, он попросту блефовал и вмешивался куда ни попадя, досаждая уездным и городским властям. Не смея ни о чем просить Чжу Юйчэня, он пристал со своей просьбой к Ли Аньбану, тот с ней справился, и благодарный старик вместе со своим двоюродным внуком приехали с поклоном аж из самой деревни. Раз уж на то пошло, это не Ли Аньбан одурачил старика, а наоборот, старик одурачил Ли Аньбана, поймав его на свою удочку. Ли Аньбан не знал, смеяться ему или плакать. Между тем Чжу Юйчэнь, уставившись на отца, произнес:

— Тебе недостаточно позорить нашу семью дома, так ты еще и сюда явился?

Следом он уставился на племянника.

— Я только что звонил в уезд и узнал, что за комедию вы там устроили. Твою новую должность уже аннулировали!

Тут же он рыкнул:

— Машина на улице, марш за мной.