Дети судного Часа

Мутант рассказал, что его танк-гексапод не слишком быстрый, но все же может сделать больше ста километров в час и передвигается по любой поверхности – хоть по отвесным склонам. В особо сложных ситуациях из металлических ступней выдвигаются цепкие клешни, намертво вцепляющиеся в почву. Пассажирский и грузовой отсеки находятся внутри собственно корпуса и свободно вращаются на держащей оси.

Иллюминаторов внутри не было. Их заменяли наблюдательные экраны, подключенные к микрокамерам на корпусе. Двенадцать больших плоских мониторов по всему периметру кабины. Правда, сейчас семь из них не работали – безжизненная матовая поверхность и никакого изображения.

– Они давно уже сломались, – прокомментировал Моргнеуморос. – Да и остальные все время барахлят. У нас тут с ремонтными мастерскими туго…

– А что же вы будете делать, когда все накроются? – Удивилась Ванесса, – Вслепую ездить?

– Сделаю то же, что и все, – насверлю дырок для обзора. Парочку уже сделал – видите, отодвигаете щиток, и открывается бойница.

– Неудобно так, наверное…

– Конечно, неудобно. А что делать-то? Работающей техники с каждым годом все меньше. Гражданского транспорта уже почти не осталось. Военный вот еще немножко есть – у него запас прочности повыше, дольше держится. И энергетики все труднее доставать…

Ванесса сочувственно кивнула, копаясь в грузовом отсеке. Похоже, здесь Моргнеуморос держал самое ценное свое имущество – несломанные приборы, оружие, одежду, запасные синтезаторы энергии. Все разложено по контейнерам, наиболее важное – укутано чем-то вроде пружинящей ваты.

Шагающий танк вышел за городскую черту и двинулся по дороге – к оставленному джипу. Сидящий в водительском кресле Моргнеуморос попеременно дергал рычаги слева и справа, корректируя перемещение стальных лап. На мониторах было видно, с какой скоростью они мелькают, как взлетают и опадают гигантские колени. Однако внутри не чувствовалось никакой тряски – амортизаторы полностью гасили мелкие колебания. Создавалось впечатление, что машина плывет по водной глади.

К сожалению, в кабине оказалось ужасно душно. Моргнеуморос объяснил, что кондиционер давным-давно сломался, а новым обзавестись пока не получается. Дефицитный прибор, нигде не купишь.

Хорошо хоть вентиляционная система пока еще действует – а то пришлось бы постоянно ездить с открытым люком. Кабина не слишком просторная, запас воздуха ограничен. Креол вообще очень быстро упарился и взобрался наверх, предпочитая ехать на броне.

Там было ничуть не прохладнее, но хотя бы воздуха побольше.

– Нам далеко идти? – поинтересовался Моргнеуморос, дергая рычаги.

– Черт его знает, собственно… – растерянно ответила Вон, переводя взгляд с одного монитора на другой. Пейзажи на них выглядели удивительно однообразно. Вспомнить, где именно был оставлен джип, никак не удавалось.

– Вон туда, – скомандовал Креол сверху.

Ванесса вскарабкалась по лестнице и высунула голову из люка. Креол возлежал в сибаритской позе, прихлебывая свежесотворенное «Шато Помроль». Измученный жарой, он таки сподобился истратить толику маны.

– Тебе тут не слишком горячо? – спросила девушка. – Железо на солнце не раскалилось?

– Холодное, – пробурчал Креол.

– Там термоизолирующее покрытие! – крикнул из кабины Моргнеуморос.

– Ух ты, и правда… – потрогала Ванесса. – Подвинься тогда, я тоже прилягу. Где, говоришь, наш джип?

– Вон там, – указал Креол.

– Где там? – переспросил Моргнеуморос, высовываясь из люка. – Я ничего не вижу.

– Я тоже, кстати, – поддержала его Ванесса. – Ты уверен, что это здесь?

Креол закатил глаза и прищелкнул пальцами, снимая маскировочное заклятие. Моргнеуморос цокнул языком, глядя на сконевый сугроб, вдруг превратившийся в автомобиль.

– Хорошая голограмма… – оценил он. – На редкость натуралистично было…

За то время, что джип здесь простоял, состояние покрышек еще ухудшилось. Теперь они скорее напоминали раскисшие мочалки. Три остальные камеры тоже лопнули, а резина пропиталась сконью, словно ее туда долго и усердно втирали.

Моргнеуморос некоторое время молча смотрел на изуродованные колеса. Ванесса терпеливо ожидала его вердикта. Дважды обойдя вокруг машины, мутант спросил:

– Это что, каучук?

– Нуда. Тут у вас где-нибудь можно раздобыть запасные покрышки?

– Очень сомневаюсь. Да и смысла нет – на таком транспорте по нынешним дорогам ездить нельзя.

– Почему?

– А сами не видите? Сконь.

– Что сконь?

– Просто сконь.

– Ага. Ясно. Сконь. Дальше что?

– Сконь – это что-то наподобие вируса, – скривился Моргнеуморос, видя, что его не понимают. – Она преобразует другие вещества по своему подобию.

– Что, любые вещества?!

– Нет, только органику. Поэтому оставлять вещи в контакте со сконью категорически не рекомендуется. Металлы ей безразличны, а вот любые углеводородные соединения она жрет, как шоколадки. Живая ткань еще сопротивляется, а вот мертвая сначала превращается в губку, а потом становится просто дополнительным комком скони. Причем в ней иногда появляется такая… как бы это сказать… новая жизнь. Видели тех трупешников в парке? Это все из-за скони.