Дети судного Часа

Моргнеуморос предложил оставить танк в укромном местечке и пройтись пешком. Не стоит понапрасну привлекать внимание – неизвестно ведь, кто именно похитил мисс Ли и зачем.

– У вас тут есть враги? – поинтересовался мутант, включая режим автоатаки и завинчивая люк. – Может, кто-нибудь пришел за вами из… ну, вашего мира?

– Насколько я знаю – нет, – мрачно ответил Креол. – У меня был один враг, который следовал за мной, как голодный пес за мясом, но я его убил.

– Тогда это похищение с целью выкупа, – заключил Моргнеуморос. – Или, возможно, кто-то решил обзавестись бесплатной женщиной… хотя вряд ли. Вряд ли этот кто-то выбрал бы госпожу Ли.

– Почему это? – нахмурился Креол, застегивая куртку – день выдался прохладный.

– Без обид, но твоя невеста – явно не королева красоты, – пожал плечами зеленокожий мутант. – Как, впрочем, и ты сам… эй!..

Моргнеумороса качнуло мощным порывом ветра. Креол шагнул вперед, и вместе с ним словно шагнул целый воздушный столб. Лицо мага почернело так, что стало похоже на уголек, а в серых глазах отразилась сама смерть.

– Моя ученица – самая красивая женщина в мире, – тихо произнес Креол. – И я убью тебя, если ты об этом забудешь.

Моргнеуморос не попытался выхватить лазер. Он все еще не забыл схватку в Чатташе. В тот день Дзе Моргнеуморос потерпел поражение – хотя у него был танк.

– Я постараюсь запомнить, – ровным голосом ответил он.

– Постарайся, – кивнул Креол, поворачиваясь спиной. – Пошли.

Пройдя несколько шагов, он обернулся и добавил:

– А если ты расскажешь ей о том, что я сейчас здесь сказал, я убью тебя два раза. Я смогу, поверь.

Почему-то Моргнеуморосудаже в голову не пришло усомниться.

Во время этой сцены лод Гвэйдеон хранил умудренное молчание. Он понимал, когда следует проявить деликатность. После того как Креол с Моргнеуморосом выяснили отношения, паладин негромко произнес:

– Если не ошибаюсь, из той двери неподалеку пахнет едой. Быть может, это таверна?

– Таверна – это хорошо, – угрюмо кивнул маг. – Туда надо зайти.

– Да, я тоже подумал, что там может найтись кто-то, кто видел леди Ванессу.

– Вообще-то я просто хочу жрать… – задумался Креол. – Но твоя мысль тоже правильная.

Заведение, которое заприметил лод Гвэйдеон, называлось коротко – «Обезьяна». Судя по остаткам интерьера, до Судного Часа здесь размещался престижный ресторан – теперь же его место занял провонявший насквозь салун ^с кислого вида барменшей. Обшарпанная стойка, несколько древних металлических столиков и целое море грязи. У стойки грустят четверо унылых личностей, за самым дальним столиком что-то пьет седовласый старик.

У входа дремал вышибала. При виде троих незнакомцев он приоткрыл один глаз и как бы невзначай откинул полу шинели – всего на секунду, только чтобы гости успели разглядеть поблескивающий ствол. Сообщив этим жестом все, что хотел, вышибала снова погрузился в дремоту.

– Пить, есть? – равнодушно бросила барменша.

– Есть, – лаконично ответил Креол. – Что есть?

Барменша молча махнула пальцем, указывая на обломок грифельной доски с извивающейся спиралью надписью. Креол напряженно прищурился, его голова невольно наклонилась набок, изгибая шею все сильнее.

– Нам три первых, три вторых и три компота, – заявил Моргнеуморос, выгребая из кармана два пустых флакончика, многоразовый шприц, лазерную указку, голографическую игрушку и горсть гаек.

– А жетонов что, нет? – бросила ленивый взгляд на «валюту» барменша.

– Каких еще жетонов? – не понял Моргнеуморос.

– А, не местные… Ладно, гоните сюда свой хлам. Только компота не держим. Бормотуху будете?

– Из чего гоните?

– Из свеклы.

– Тепличная?

– Ну не полевая же…

Моргнеуморос сочувственно покивал. Единственный способ получать хоть какие-то урожаи в современном мире – теплицы. Оттуда полностью вычищается сконь, а омертвевшая за сотню лет почва бережно удобряется. На всех фермах стоят эти стеклянные строения – благо стекла в городах осталось предостаточно. И все равно выращиваются только самые неприхотливые культуры, воды и удобрений постоянно не хватает, а в гости то и дело являются мародеры и ночные твари.

Местная бормотуха вызвала у Креола брезгливую гримасу. Он отхлебнул немного, сморщился и сказал, что Нинкаси (Нинкаси – шумерская богиня пивоварения) плюнула бы в глаза тому, кто варил эту мерзость. Вот на его родине было пиво так уж пиво – густое, темное, чуть кисловатое, сдобренное пряностями. В рот возьмешь – прослезишься от счастья.

Зато еда в «Обезьяне» оказалась недурственной. На первое – картофельная похлебка с рыбьими костями, на второе – домашний мясной пирог. Судя по вкусу – мясо крысиное, а мука древесная. Моргнеуморос уплетал так, что за ушами трещало. А когда в похлебке ему попался целый рыбий глаз, он и вовсе пришел в хорошее настроение.

Лод Гвэйдеон ел чинно и спокойно. А Креол еле-еле возил ложкой в тарелке. Не потому, что ему не нравился вкус – хотя он действительно ему не нравился, – но потому, что на душе у него скребли кошки.