Дети тумана

Сембий. Может и так, железная дорога место обманчивое… (Пауза) Обожди!.. Это что такое!

Линна. Где?

Сембий. Это же подкова!.. Конская подкова… Как это возможно!.. Тут ведь нет дороги…

Линна. Да. Странно.

Сембий. Совсем новая подкова!

Линна. Дальше начинаются луга.

Сембий. Они гнали её через рельсы!

Линна. Кто, они?

Сембий. Они — эти так называемые люди… И она бежала тут так же как мы, и у нее, как и у нас обратной дороги не было…

Линна. Рикша, прекрати! Что с тобой… Ну, какая-то подкова попалась…

Сембий. Это не какая-то… Не какая-то… Это может от Божьего жеребца…

Линна. Поезд идет, уйдем с рельсов!

Сембий. Это по другому пути.

Линна. Нет, он на нашем!

Сембий. Он лошадушку задавил, я его мимо не пропущу!

Линна. Не дури, уйди! (Слышны гудки поезда.)

Сембий. Это мой. Я возьму его!

Линна. Нет!

Линна срывает Сембия с рельсов. Долго еще слышен гул отдаляющегося поезда. Тогда тишина.

Линна… почему… ну почему… (Пауза) Боже Всемилостивый! Что это с нами всеми происходит… Да за что? (Пауза.)

Сембий. Я… приношу одну лишь беду…

Линна. Что ты говоришь, да что ты говоришь…

Сембий. Вот подкова, да, та самая… Да, да, лошадушка остается лошадушкой…

Линна. Ты должен жить, рикша, ты должен жить.

Сембий. До того момента, когда очнулся в той клетке, я всё помню. Что случилось в манеже, как меня в полицию везли, а тогда — такой провал в темноту и начинается сон… И начинается он с тебя… Я не понимаю всего этого… Ведь в жизни так не бывает.

Линна. Вот ты увидел, что бывает, с безумцами так бывает, так ведь!

Сембий. Вот. Тут остановка какая-то видится!

Линна. Есть. Да. И надписи на ней нет. Тут мы и передохнем маленько, для меня запах дегтя этот как наркотик… (Пауза). Я нынче закрою глаза на минутку, а ты стереги меня!..

Слышен долгий шум поезда, который переходит в эхо конского бега и начинается сон Линны.

Появляется Жебровский с хлыстом.

Жебровский. Алле-хоп! Легче, легче! Алле-хоп! Ну, чему только вас там учат эти армейские господа, никак теперь переучить не могу! Алле-хоп! Я еще заставлю вас хлыст целовать! Сбежать от меня задумали? А где попрятаться хотите — на Соловках? Ну, добро, побегаете маленько, побегаете, только припоминаете, что кобылок таких непослушных мы живо в производство пустить можем… Ты поняла уже, что это означает — в производство пустить? Ах, уже поняла? Ну вот — так всё покамест это еще в твоей власти… Если хочешь, я тебе хорошее местечко в загоне могу найти… И тогда уж и смогли бы подыскать смягчающие обстоятельства к тому, что ты помогала бежать этому шизику… Да, да, именно так, самое глупое только, что ты перестаралась, сдернула его с рельсов… (Пауза.) А коли конский запах тебе так по душе, я тебя рабочему конюшни отдам. Ты тут не прячься Густав, сюда иди, во, какую кобылку для тебя подыскали. Ты получишь её, если поможешь мне избавиться от этого чёртова рояля!

Густав. Во-первых, я не конюх, а во-вторых, я сатисфакции требую, я вас на дуэль вызываю!

Жебровский. На дуэль. Любопытно… Вы случайно не забрели сюда из 19 века?

Густав. Не важно то! Я вызываю вас!

Жебровский. Ну, хорошо… И какой повод нашей дуэли?

Густав. Вы пренебрежительно высказались о рояли!

Жебровский. Ах, так… Да, я понимаю, я вас понимаю, я милостиво прошу у вас извинений… Вы тут объявились как Божий посланец, мне так нужна ваша помощь! (Пауза.) Ведь как музыкант вы поймете меня — мы тут совершенно не знаем, что предпринять… Мистика какая-то… В той комнате никого нет, да рояль там всё играет…

Густав. Чудесно, ведь такое так редко бывает!

Жебровский. Когда двери открыли, как вкопанные стали… Пуста комната, да кто-то играет…

Густав. То значит, однако лишь то, что дом этот вам трогать запретно.

Жебровский. Да и мне самому так кажется, так ведь вы поймите!.. Высоко поставленные персоны покоя мне не дают, и не даст, что же мне делать?

Густав. Оставьте в покое место то! И персоны те, они не стоят того, чтоб даже пыль с того рояля вытирать! Ну…с дальше вам одному идти! Прощаете. (Ушел.)

Жебровский. Обождите! Куда вы пропали… А как же я… В тумане таком диком, один… И хлыст я свой где-то потерял… (Появляется Анна.)

Анна. Придется вам без хлыста обходиться.

Жебровский. Кто… Кто вы?

Анна. А разве не всё ли равно. (Пауза.) Пойдем, сможете на обретение своё поглазеть!

Жебровский. Какой обретение, я ничего не брал, не нужно мне ничего!

Анна. Ничего не нужно, да смертный приговор уже подписан.

Жебровский. Какой приговор… Я ничего не понимаю…

Анна. Поймете. Совсем скоро. Только дальше вам одному идти, это уже близко.