Дети Ванюшина

Алексей. А вы оставьте. (Пауза. Хочет что-то сказатъ, но ему стыдно; он долго не решается и наконец с напускной развязностью говорит.) Мамаша, мне нужны деньги.

Арина Ивановна. Опять деньги? Как же это так, Алешенька? Где я возьму? Сам знаешь, три рубля вчера у Авдотьи заняла, тебе дала.

Алексей. Мне не три рубля надо... двадцать пять рублей надо.

Арина Ивановна. Господи! На что это тебе?

Алексей. Нужно, очень нужно... Если вы не найдете, я, может быть... Вы меня простите, я знаю, что я подлец, но если бы вы могли понять... (Сдерживает слезы.)

Арина Ивановна. Да где взять-то? (Думает.) Клавдинька не даст... У ней есть в копилке...

Алексей. Ну вот и возьмите их.

Арина Ивановна. Не даст. Господи, что же это такое? Ты хоть богу помолился бы... Мысли у тебя не того... Ты подумай о себе-то, подумай.

Алексей. Я много думал.

Арина Ивановна. Чего же тебе недостает?

Алексей. Жизни... Все мне опротивело -- и здесь и в гимназии! (Случайно рукой приподнимает скатерть на столе и видит деньги, положенные Ариной Ивановной.)

Арина Ивановна. Вот есть у меня пять рублей, на златоусты приготовленные. Дать, что ли?

Алексей. Дайте.

Арина Ивановна уходит. Алексей смотрит на деньги и думает, взять их или нет? Пауза. Смело схватывает деньги, быстро прячет их в карман, бежит в переднюю, схватывает пальто и фуражку и выбегает в сени. В фонаре сталкивается с Авдотьей. Авдотья подходит к двери спальни и приотворяет ее.

Авдотья. Заложили... на базар посылать пора.

Арина Ивановна выходит из спальни и виновато прячет деньги в карман.

Арина Ивановна. А Алешенька где?

Авдотья. Ушел уж сынок ненаглядный.

Арина Ивановна. Ушел... Что же он так скоро? На завтрак пятачок хотела ему дать.

Авдотья. Чай, уж и пятачок! Давайте, что ли, деньги на базар.

Арина Ивановна (подходит к столу и ищет деньги). Где же это они? Под скатерть положила. Ты не брала?

Авдотья. Нет.

Арина Ивановна. Что же это такое? Господи! Акулину надо спросить.

Авдотья. Она белье катает, в комнаты не входила.

Арина Ивановна. Батюшки! Неужели Алешенька? Как же это он? Да это не он.

Авдотья. А кто же? Не кошка съела.

Арина Ивановна. Авдотьюшка, что же это будет? Батюшки, вот грех-то! (Совершенно растерялась, схватывает кочергу у лежанки и стучит ею в пол, вызывая этим Клавдию.)

Авдотья. Вы бы побольше его баловали; не до этого доживете -- убьет.

Арина Ивановна. Да полно тебе, полно. Ты у меня нишкни, Александру Егорычу и не заикайся.

Авдотья. Узнает. Без муки-то не просидишь.

Арина Ивановна. Без денег возьмем.

Авдотья. Не отпустят. Чай, слышали, что сам-то приказал?

Арина Ивановна. Батюшки, как же это быть-то, Авдотьюшка? Грех-то, грех какой! Алешенька-то что сделал! (Всплескивает руками и опускается на стул.)

Входит Клавдия, она немного горбатая и кривобокая, сухая, рыхлая, с веснушками на лице. Часто курит, в руках у нее папироска. Трудно определить, сколько ей лет. Пять лет замужества состарили и искалечили эту женщину.

Арина Ивановна. Клавдинька, беда-то какая!

Клавдия (целуя руку матери). У вас каждый день беда. Павлика как расстроили... У него желчь может разлиться.

Арина Ивановна. Алешенька-то что сделал! Грех-то какой!

Клавдия. Вы все со своим Алешенькой -- до других вам и дела нет.

Арина Ивановна. Деньги ведь взял... шестьдесят рублей! Отец на муку оставил. Как быть-то, Клавдинька? Ума не приложу.

Клавдия. Как же он смел? Негодный мальчишка!

Арина Ивановна. Боюсь, чтоб отец не узнал... беда будет.

Авдотья. А вы больше покрывайте -- он и не то украдет.

Арина Ивановна. Молчи ты! Выручай, Клавдинька... Дай... Уж я как-нибудь сколочу, тебе отдам.

Клавдия. Да где же я их возьму вам? Как это вы странно, мамаша...

Арина Ивановна. В копилке-то у тебя, быть может, найдется?

Клавдия. Это детские деньги,-- сами знаете, разве их можно взять?

Авдотья. А вы у старшего сынка попросите.

Арина Ивановна. Не даст. Да у него, чай, у самого-то нет. Боюсь я ему сказать... Клавдинька, как же быть?

Клавдия. Вы мать, а боитесь... Погодите, он вас еще не так в руки заберет. Вот папаше наговаривает, чтобы нам месячные деньги не выдавать. А еще брат! Павлика не любит... а Павлик прав, он всегда прав. Он имеет право требовать, это я всем в глаза скажу,-- у нас дети...

Арина Ивановна. Да погоди ты! Кажется, идет... Греха с тобой наживешь.

Входит Константин. На нем красивый хорошо сшитый костюм, волосы немного завиты. Он вообще обращает большое внимание на свою внешность. Войдя, он садится к чайному столу и, раздражаясь, скидывает крошки хлеба со стола.

Константин. Постоянно хлев! Прилично дома нельзя напиться чаю; ни сыру, ни масла...