Дети вечного марта. Книга 2 (СИ)

— Ты позволяешь себе шутить?! — герцог снизу вверх скосился на начальника внутренней стражи. Голос стал вкрадчивым. По коже Игоря опять поползли колючие искры.

— Я не знаю, что делать, Ваша Светлость, но выполню любой Ваш приказ. — начальник дворцовой стражи вытянулся в струнку и щелкнул каблуками. Осталось, быстренько изобразить тупое повиновение.

И стало скучно. Будто в спектакле, который вызывал настоящее сопереживание, случилась фальшивая сцена. Ты перестал чувствовать себя участником действа, сделавшись посторонним наблюдателем, которому жаль уходить с середины, хотя надо домой, или в буфет, или в туалет…

— Любой приказ? — ядовито переспросил герцог. — Замечательно. Вылечи больную птицу! Что кривишься? Не можешь? Ничтожество! Я много лет держал возле трона лживое ничтожество.

Ария вдруг сложило пополам. Он слепо побрел на подгибающихся ногах, схватившись руками за живот.

— Ваша Светлость! — подскочил к нему Игорь.

— Убирайся!

— Позвать лекаря?

— Убирайся. Иначе лекарь понадобится тебе!

Он уходил в сторону малой галерей, которая вела в башню. Даже со спины было видно, что ему больно, и что его тащит туда посторонняя сила.

* * *

— Ты придумал, как отправить почту в приграничье? — Арий ерзал на троне, будто в сидение натыкали гвозди.

— Если дело терпит, можно послать гонца…

Игорь пытался заснуть и уже почти преуспел, когда его грубо подняли с постели и, считай, под конвоем привели в личный кабинет герцога, бывший некогда библиотекой правителя аллари.

Полки с книгами раздвинули, точнее, задвинули в дальний угол. Посередине квадратной комнаты остался очень красивый широкий стол и два кресла. У стены примостилась лежанка под вышитым зеленым покрывалом.

Успевший за время пробега по дворцу проснуться и даже не на шутку встревожиться, Игорь не сразу сообразил, о чем его спрашивают. А когда сообразил, брякнул, первое, что пришло в голову.

— Не можно! Тебя что подвесить вверх ногами, чтобы кровь к голове прилила?

— Только голубь, Ваша Светлость?

— Думай!

Мысли ворочались с натугой. Хотя…

Когда герцог, будто его прохватило, рванул в башню, Игорь просто так, исключительно для себя, прикинул несколько вариантов выхода из сложной ситуации. Почему только для себя? По тому, что его советов обычно не спрашивали. Наоборот, пресекали инициативу, мотивируя тем, что он де незнаком с местными обстоятельствами, нравами и задачами текущего момента, историей Алларии, прогнозом погоды… Потом явились постоянные обязанности и заботы, да и активничать расхотелось. Жил себе и жил.

Не иначе, какие-то флюктуации в атмосфере происходят: съехавший с ума из-за паршивой птицы герцог, зачем-то будит, давным-давно по жизни заснувшего Игоря, и заставляет мозгом думать.

— Как я понял, голубь прилетел из Невьи… — осторожно повел начальник дворцовой стражи.

— Ну!

— Там сидит Пелинор.

— Я это и без тебя знаю!

— Его родственники… могут сноситься с князем, посредством голубиной почты.

— Болван! Они враждуют… хотя… а почему бы нет? А?

Герцог изогнул красивую светлую бровь и улыбнулся. Легкие, обрамляющие лоб кудри пошли золотыми искрами.

— Да, Мец не в лучших отношениях с Пелинором. Он предан мне и Клиру… но, кто поручится, что за нашими спинами он не ведет свою игру? Если предположить, что бурые и красные медведи… у Меца прекрасная голубятня. Помнится, отбывая на Границу, Пелинор часть своих птиц оставил кузену. Да! Вот и прекрасно. Поезжай в Мец и привези мне нужного голубя. Тем самым мы убьем двух зайцев. Но действовать будешь от собственного имени.

— Ваша Светлость, что я скажу Мецу? Да он велит меня с моста в ров кинуть.

— Купи у него птичку, — денег я тебе дам, — либо укради.

Герцог смотрел в пространство и разговаривал сам с собой. Подразумевалось, что дослушав, Игорь, очертя голову, кинется исполнять поручение. И — самое главное — исполнит.

Случая, что ли, раньше не подвернулось, или ночь сегодня была особенной? Вдруг показалось, что герцог тяжело болен тихой, но неотвратимой душевной болезнью. И что, что чудеса? Ну — чудеса. От них еще быстрее свихнешься.

— Ваша Светлость, я ровным счетом ничего не понимаю в пернатых, — твердо заявил начальник дворцовой стражи, возвращая синьора к реалиям.

— Какое это имеет значение?

— Вашему официальному посланнику, Мец, разумеется, отдаст горностаев. Или скажет, что у него таких птиц нет. Явись я сам по себе, мне впарят первую попавшуюся ворону.

У Ария задергался угол рта. Тупой слуга его не на шутку уже разозлил. Однако синьор справился и даже внял. А прислушавшись, изрек:

— Сколько человек служит на голубятне?

— Шестеро.

— Возьмешь одного с собой.

— Любого?

— Да! Все. Иди! Отправляйся прямо сейчас!

Глава 3

Горюта сидел на пороге казармы и прилаживал к сумке кожаную петлю. Саня сам не заметил, как вышел к северной стене крепости. Посидел в тени беседки, птичек послушал — верещат — и побрел куда глаза глядят.

Длинная приземистая казарма приросла к стене одним боком. С торца — дверь на распашку, а в ней скрюченный, занятый починкой старшина.